Римид Нигачрок - Год за годом. Стихи 1988—2012 гг.

Я хлебнула с лихвой, как ты мог, как ты мог?!…
Я, любя, и простила б тебя, видит бог,
Если б ты… потушив папироску,
В тазик воду и мыло, бельишко об доску

Трет привычно, и злость превращается в пену…
Взрослый я, эта мне вспомнится сцена:
Дворик, будка собачья, бельё на веревке,
Пот утрет, мама спросит: как в школе-то, Вовка?

Юрик нынче опять где-то шастал всю ночь,
А Галина с парнями, нет чтобы помочь…
А дорога вела, не спеша, к перекрестку,
Не свернуть бы, где бегала черная кошка…

Стонут ветры
Годами в песок,
И ковыль вдоль дороги
Полоской.
Слышу сердцем
Живой голосок.
Вот он падает
Слёзками воска.

Как любила я!..
Ветры застонут,
Разметают
Всю серость с небес.
Был пацан,
Выходящий из дома.
Был!.. Казался.
Фантом… и исчез.

Там – вода из колодца —
Живая,
Там внизу,
А достанешь – песок.
Я люблю этот мир.
Я – живая!..
Прячет иней
Волос под платок.

И альбом раскрывать —
Как обжечься!
И встречаться…
Пойду в огород.
Никуда в этом мире
Не деться.
Дети наши —
Седины и пот.

Дом чист чрезмерно, как в больнице,
И скатерть белая, и шторы с потолка,
Робеет гость, на стул присесть боится,
Не усадит кто-нибудь силком его пока.

Полы в коврах, в чехлах крахмальных стулья,
Фарфор посуды белой, картины, пианино…
Предложат тапочки, когда заходишь с улицы…
Здесь царство белого блондинки стройной Нины.

Семнадцатилетний я, не друг им, а знакомый,
Меня не ждали в гости: «По личному вопросу
К майору я… ах, добрый день!.. Он дома?..»
«Входи, муж скоро будет… куда ж ты босым?!

Вот тапочки… прошу – на кресло в залу…»
Смотрю по сторонам: ни телевизора, ни книг,
Зато слоны и бюсты, пустого места мало
Здесь, дом и тих, и чист, к такому не привык.

Заходит мальчик, и с порога: «Здрасте! —
Присел, достал из шкафчика игрушки, —
Хотите посмотреть? Кораблик, котик Вася,
Карандаши и краски, солдатики и пушка»

А книжки есть? «Нет, мама их не любит,
Вот в школе выучишься чтению, сынок,
И хорошо… зря деньги тратят люди
На книги». Из коридора слышится звонок:

Пришел хозяин. «Саша, к тебе гости!..
Какой-то юноша, по делу, говорит…»
«А, Вова! Ты? Тебя я видел с Костей…, —
Присел на лавочку устало у двери.

Ну, как дела?“ „Запрос Вы обещали
Послать… мне трудовую книжку
Из Стрежевого бы… – ну и так далее».
Всё объяснял, и долго, видно, слишком,

Что у хозяйки кончилось терпенье:
«Мыть руки и за стол Саша и Василий!..
А ты домой!», – сказала без смущенья,
И вытолкнув, за мною дверь закрыли…

Полевку-мышку разве что в кармане
В класс принести перед контрольной,
Математичка раздавать заданье станет,
Мышь выпустить из рук своих невольно,

Что будет? визг панический, веселье,
Кто в дверь, на парту, кто за мышкой,
Потом… скандал день-два, неделю,
Сорвать урок легко, опасно слишком.

А если голубя, скворца или синицу
На биологию втихушку притаранить,
Мол, в форточку влетела дура-птица,
Искать виновника Галеевна не станет.

Иль к капсюлю кусочком пластилина
Прикрепить с пером простую ручку,
Ну а потом на пол, как пику кинуть,
Что будет? бах! и даже будет взбучка,

Учитель если схватит шалопая:
К директору с родителями!.. слышишь?..
Фантазии на этот раз не уступаю,
А вот друзьям похвастаюсь я мышью…

Рогатка, трубка и пугач,
И капсюль, спичек коробок:
Твой арсенал надежно прячь,
Увидит зауч, не дай бог,

Заест моралью пацана:
Ты галстук красный не позорь,
Когда советская страна…
И в том же духе, ты не спорь,

Твоё молчание – защита,
Согласье мнимое – прощенье,
Мол, ты раскаяньем убитый,
Но арсенал свой, тем ни менее,

Изъятый снова восстановишь:
Рогатку, трубку, крупы горсть,
И капсюлей немножко новых.
За них отдать обед пришлось…

«Королевство кривых зеркал»
В деревенском смотрели клубе,
Без излишеств, обычный зал,
И давно дом, по виду, рублен.

Мест не более, чем пятьдесят,
Уместился в нем все же лагерь,
В старых креслах ребята сидят,
Увлеченные сказочной магией.

Дети лета мы, третьей волны,
То есть те, кто по случаю собран,
Главным праздником обделены,
Без торжеств и занятий особых.

За два сезона обслуга утомлена,
Половина пустых помещений,
На площадках везде тишина,
Скучно детям, страдают от лени.

Мне же нравится это безлюдье,
Первый раз оказаться вне дома,
Без присмотра рыбешку удить,
Зарываться глубоко в солому.

По грибы мы ходили отрядом,
И наткнулись на кладбище старое,
Кресты с крышей заросшие рядом.
Староверы здесь жили недаром,

Сторож дед, говорит, мои предки,
Больше века скрывались в лесах;
В кельях жил, говорит, малолеткой,
Детский дом потом… Ну, чудеса!..

Ссора-стычка лучилась, бывает,
Слово за слово, стали толкаться,
Мне он рубашки рукав надрывает,
Я подножкой сумел поквитаться.

Растащили постарше ребята,
Журит нас воспитатель Наташа:
Как не стыдно, ведь вы октябрята!..
Вот узнают родители ваши…

Визг, шум, свет зажигается разом,
Где девчонки спят – переполох:
Нас измазали пастой, заразы!..
Вот нахал Витька, чтобы ты сдох!..

Мы шептались потом до рассвета,
Наш «герой» строит новые козни,
Петухи заорали уж где-то…
Мы проспали побудку сегодня…

«Взвейтесь кострами» нестройно поём,
И костер не костёр, а костёрчик,
В ночи квакает-крякает нам водоём,
Наши песни он слушать не хочет.

К молоку подаётся картошка в мундире;
Горкой хлеб, огурцы, помидоры….
Хлынул дождь на рассвете, в четыре,
Разбудив всех, закончился скоро…

Нагнется, лиф почти откроет грудь,
Глядит в глаза с улыбкою лукавой,
А то подол поддёрнет выше чуть,
Но прикоснись, озлится сразу Клава.

Уйти бы мне, а держит, как магнит,
Всё, ухожу, бросаю с раздраженьем,
Она в ответ вглубь комнаты манит
Кивком и глаз с зелена движеньем.

Ко мне спиной, глядит через плечо:
«Замок заело, попробуй расстегнуть»
К щекам и кровь прилила горячо,
И тяжела рука, дрожащая чуть-чуть.