Владимир Омельяненко - Штрихи к портретам. Поэтические зарисовки

Особу при случайной встрече

И вывод выстави один —

Правдивый. Будет, кто перечить?

За все, что «сделал», осуди!

Один из многих президентов

Из постсоветского пространства

Пример подал, храня Советов

Наследье в золотой оправе.

К нему внимание народа

Приковано из уваженья

За то, что есть у всех работа

И денежные сбереженья.

Но, а вхождение в Россию

Изменит строй, в котором краше,

И над свободной Беларусью

Капитализм рукой замашет.

И в назиданье населенью

У Лукашенко есть примеры

По Украине, к сожаленью,

Где воевать хохол намерен.

В тяжелые года советской власти,

Когда в Германии расцвел фашизм,

Слюна катилась из нацисткой пасти,

Народ советский был неустрашим.

Уничтожение замыслил Гитлер

Страны Советов – это не секрет,

Соратники его лежат в могиле,

Но, а нацизм в последствии воскрес.

Идея опереться на потомков,

Сынков дворянских, у врага жила,

Борьба была, как ведомо, жестокой

И принесла немало людям зла.

В критической, сложнейшей обстановке

Решалась исторически судьба

Всего народа нашего в потоке

На фронт иль в тыл, чтоб Родину любя,

Защиту ей навеки обеспечить.

Победу одержать стране большой

Смогли, сомкнувши тесно свои плечи,

В бою коварном на передовой

Рабочие, крестьяне и, конечно,

Интеллигенты – выходцы с дворян,

К которым с недоверчивостью встречной

Относятся обычно, говорят.

В НКВД сложилось убежденье

На почве совершенно не пустой,

Что бывшие дворяне как злодеи

Обиду затаили за душой

На строй советский, вероятность бунта

Таких сограждан очень велика

И ненависть бывает часто люта,

Которая к измене их влекла.

Раскрытье этих групп антисоветских

Задача не из легких, но считать,

Что не было причин арестов веских,

Заведомо, товарищи, солгать.

Все ЗЭКИ о себе не скажут слова

Дурного, невиновны все – абсурд,

И оправдать, к тому же поголовно,

Людей нельзя – подскажет честный суд.

Террористические группировки

Не одного в могилу унесут,

А матери в страданьях своих горьких

Врагов антисоветских проклянут!

Россия умами богата – не спорю,

Любой представитель, как кладезь идей,

Двадцатому веку и к счастью, и к горю

Досталось немало, бери и владей.

Кто нюни развесил, столкнувшись с бедою,

А кто отсиделся спокойно в тени,

Борец Жириновский, я правду открою,

Ты только спокойно на образ взгляни,

Как доктор наук философских, поддержку

ГКЧПистам не мог не создать,

Глупейшие видели в этом насмешку,

Запутанный путь с чередой неудач.

В монархии видел развитие Жирик,

Мы знаем, что предок ходил наш в лаптях,

И если смотреть на историю шире,

Царизм процветал на крестьянских костях.

Жизнь длилась в России лишь тридцать два года,

Был «счастлив» от этого бедный народ,

Двенадцатичасовая в ней работа

Здоровье любому легко отберет.

Но в мире загробном, для всех «благодатном»,

Покой наступает, отвержена прыть,

За это лишь нужно царей многократно

Всем людом безграмотным «благодарить».

Но, как же вопрос однополого брака

Политик наш верный готов изучать?

С религией шуточки плохи, однако,

Она не приемлет позорную часть.

Такой себе выдался геополитик,

Пожестче держаться он учит с врагом,

Чтоб нас уж боялись всегда глобалисты,

Негоже играться как дети с песком.

Решать нужно, кажется, без проволочек

Судьбу Украины, иначе нельзя,

Ведь нас оскорбляют паны, между прочим,

И напрямую, и еще за глаза.

А НАТО трусливо партнеров бросает,

Никак Украине не сможет помочь,

Все движется в мрак по святому писанью

И бог ее, видимо, взять неохоч.

Олег Бакланов к космосу причастен,

Руководитель отрасли советской —

Космической. Однако – вот несчастье,

Скончался, ошибался крайне редко.

Умнейший человек, таких немного,

Хотел лететь в космические дали.

«А если не вернетесь? – задавали

Ему вопрос, – Так разве это плохо?

Ученому остаться там – за счастье».

Был очень прозорлив, все понимая,

Вошел в ГКЧП, не замечая

Опасности, страну свою спасая.

Амнистия героя не сломила,

И, если б все сначала повторила

Его судьба, готов был откровенно

Принять ее жестокие мерила.

Протасевич плачет,

Слезы горько льет,

Нет ему удачи,

Жизнь его – не мед.

Если Лукашенко

Дело передаст

На Донбасс, то шейка

Ощутит контраст…

Теплых отношений

Он уже не ждет,

В меру преступлений

Смерть к нему грядет.

Всех раскрыл бедняжка,

Выдал все, что знал,

Жизнь довольно тяжка,

Наступил финал.

Нужно было раньше

Думать головой,

Был бы путь бесстрашен,

Был бы он «живой».

Все теперь признанья,

Просьбы и мольбы,

Говорю заранье:

«Поздние, слабы».

Если преступленья

Тяжкие чинил,

То от настроенья

Суд своих чернил

Будет, не жалея,

Тратить справедлив

И крепить желанья

Тем, кто только жив.

Ждут последнего звоночка

Школы городской,

Нет у времени отсрочки

В жизни никакой.

Ветеран войны поздравил

Нашу молодежь;

В ритуале много правил,

Все не разберешь.

Гимн украинский прорвался

В надлежащий час,

Зазвучали звуки вальса

В танец облачась.

Пожеланий было много

От учителей,

Депутат увязку с богом

Сделал – прохиндей.

И шары внутри с аргоном

В небо поднялись,

Проводили долгим взором

Их полеты ввысь.

Награждали за успехи

Всех учеников,

Отмечали школы вехи

Грамотной строкой.

Ублажали слух стихами,

Пеньем хоровым,

Ощутили все тот самый

Праздничный порыв.

Стихами можно рисовать

Сюжеты зимние природы,

Но поэтическим словам

Должны способствовать погоды.

Не слякоть свойственна зиме

С туманом мерзким на дороге,

Хоть вьюги нет, но все продрогли,

Неся проклятия в уме.

Покровы снежные милей,

На то – мороз, скольженье с горки;

Уныние преодолей

У новогодней стройной елки.

Прошел один нелегкий год,

Земля орбиту обежала,

Хватало каждому невзгод,

Чтоб начинать отсчет сначала.

Годичный цикл не так велик,

Как велики мирские планы,

Для космоса – всего лишь миг,

Для нас – период жизнью данный.

Пусть в наступающем году

Коснется каждого удача,

Пусть дни счастливые грядут,

Мечты сбываются в придачу!

Марксистка и ленинец одновременно

Идеей «пропитана» как бы насквозь,