Максим Гайдученин - Стихи 2021

Во дворе кто-то снова кричит «пей, Саш!»,
как жить дальше? – без гида понял, как,
ведь сегодня такой красивый пейзаж,
красивый, как слово «гидропоника», к

главной площади подошёл господин,
любит город этот, как эгиду Моника,
на часы, произнёс рот еГо «спади,
как красиво! как слово «гидропоника!»

стала мысль в голове суетиться вдруг:
«буреломом беги, тропой никак!»,
а он сел на скамью, всю из тиса, друг,
и красивую, как слово «гидропоника».

не рехнувшись, сидел, пред собой робел,
в окружающий мир игроком вникал,
отряхнувшись, побрёл по сухой тропе,
и красивой, как слово «гидропоника».

Над крышей сверкает нефритовый,
закинуть букетик, венок ли?
заметили тоже? – не врите вы,
вам же не дали бинокли.

не видели неба? – да ладно, вы
зато знаете, где взять пуд соли,
а я, моргнув, вижу матовый —
а теперь и пунцовый.

дрожание капелек сильно вы
не лю́бите, дождь по стеклу,
а я просто пью апельсиновый,
прикусывая пастилу.

журчания тайну сопри с реки́,
спокойствием тяжким обмазан,
а я наблюдаю сапфирики
и горстки алмазов.

срослись давно уже с ними вы,
не пристанет к плащу пыльца,
пейзаж рисовал этот с нимфы,
солнце в небо по щупальца.

В воздухе не синица,
не бежится и не сидится,
лёгкий, как будто из ситца,
и уже девять дней снится Ницца.

бить водопад или влиться?
я, будто львёнок и львица,
проводом душе оголиться
и нырнуть бы по шею в голицу.

жизнь прекращайте корить, вся
нужная, как корица,
не в чужой – в своей надо рыться,
и не купит меня на дары царь.

а душа не желает дариться,
балда пусть дарит да рыцарь,
на крыльях меня неси, птица,
не бежится и не сидится.

Над гулом шумных Испаний ели,
над шёпотом тихих Исландий пили,
и знали о том, что из спаниели
не выжать скорости ламборгини.

представитель власти, глядя на буквы,
кричит: «Христа ради, арестовать их!»,
но так празднично сразу набухли
корешки хрестоматий.

последнее слово для моей дамы:
«поддай-ка, Господи, газу!» —
и мы воевали, и мы воевали
со всеми дорогами сразу.

без баб и истерик,
и без греха мы
огибали баптистерий
и храмы.

и всё вокруг было дорого,
и ладно, я умолчу дом,
но наполнили пространство мы города
ну… мол, чудом.

за искусство искусство расколет
мой товарищ и в сад никак
не пускали, запрыгнул с разгона
на фигуру коня вместо всадника.

инострашка, бубнивший сквозь зал
и сказавший вдруг «впарьте Ленина»,
вынудил друга им показать,
что такое артиллерия.

так кружились в веселье горячем,
ну а что? не имеем прав?
а затем еле как, на корячках,
подбирали за штрафом штраф.

Кофе цвета беззвёздного неба,
на ладонях из линий план действий,
вскачь понестись на коне бы,
не прозябая в лакействе.

взял бы сейчас из кармана
и напоказ вынул Грецию,
им уже иска мало —
им подавай индульгенцию.

птички во время ночное,
как кегли, легли стихать,
говорите «жонглёрство», но что вы? —
эквилибристика.

не искать в этом месте романов,
не искать, как идею в щите,
а повсюду до неба громады
каменеющие.

огни сразу из-за дуги́ и
с рассветов, и с палок с бенгальских,
они к глазу одни за другими
сбегались.

как прекрасен и блеск погони,
догоняет некий ребристого,
и досе́ле меня беспокоит
эквилибристика.

В ночную нахмуренность посигналил,
нащупал свой облик на Портсигаре,
спрятал – здесь до сих пор цыгане,
а у меня золото на Портсигаре.

в небе крылатые гарцевали,
они отражались и в Портсигаре,
все были разные, парциальны,
но отражались в одном Портсигаре.

волны, товарищей подсекая,
тоже бывали на Портсигаре,
скучно со мной тебе? вот, сякая! —
выместил злобу на Портсигаре.

выкинул в море, на по́рт, сияя,
море его – пя́тна на Портсигаре,
но разглядела сквозь порции гари
одна Портсигарка себя в Портсигаре.

многие очень на них посягали —
золото нравилось на Портсигаре,
они убежали, не бойся, в да́ли,
чувства с тех пор расцвели в Портсигаре.

С неба изящно свисает пегас,
этот закат догорал, но не гас,
блеском сияла пониже река с
гладью, как шёлк —
то есть, не без прикрас.

вены сквозили оттенком эвклаз,
этим пейзажем она увлекласъ,
речка: то ль Пьяве, то ли Нева с
её глубиной —
глубиной битых ваз.

некий орёл в отраженьи увяз,
тени вдали, словно тысячи ряс,
камни с собою зовут тебя «ляг с»,
тысяча метров —
две тысячи клякс.

эта заря напоказ наняласъ?
нас волновала тогда – ныне вас,
может, давай уже ринем в бега с
тобою, а путь
нам покажет пегас?!

А луч же сжигает башню,
продирая путь с небосвода,
а лучше выбрать типаж дню,
невзирая на то, что рвота.

сегодня разгулье веры,
за линии пут или тут?
за гулливером шли гулливеры,
за лилипутами шёл лилипут.

а вскрик полетел мой вон как! —
из центра куда? – в леса́!
а следом красиво и звонко
ударился.

решили собраться вдруг в ряд все,
подошва скрипит же кед,
кто-то пришёл прямо в рясе,
а кто-то пришёл в пиджаке.

и вы были там поди тоже,
картинка была бы рябой,
и, в общем, хочу подытожить:
какой красивый прибой.

Звёздами Землю космос бомбил,
в воздухе душном таял пломбир,
«вид твой и сбоку, и сзади мил» —
сказал, отвернулся и задымил.

скользили лучи от часовен,
сквозило сквозь кожу число вен,
необычайно выглядел совер-
шенным, как будто лицо вер.

вырвался вдруг наружу,
понял, что мир нарушен,
слышал плевки оружий
отчётливо, сам не ору же.