Александр Чащин - Прокаин. Сны, от которых нет пробуждения

И вот здесь я мысленно споткнулся и понял, что психиатрия – это не МКБ-10, а тотальное ожидание чего-то там. Что я вырос из своей заставки, как из детсадовских штанишек. Что «всё будет хорошо!» было лишь заставкой к моей жизни, что я не хочу больше прозябать ожиданием чего-то, когда-то и где-то. И кажется, я вывихнул мозг, потому что отныне меня точно не «будет», отныне я «есть сейчас». Пора расхламляться. Зер гут.

А раз так, то начинать следует с кухни. Как говорится, «поближе к кухне – подальше от начальства». Отходить далеко от спасительной прохлады холодильника на первых стадиях самоочищения чревато боком.

Инвентаризация должна быть инвентарной. Приступим. Первое, почему количество хранящихся в шкафах крышек не совпадает с аналогичным количеством кастрюль? Наверное, потому, что, выкидывая очередной испорченный каскан, я начисто забывал выкидывать и его родную крышку? Склероз и таблеточки? Не думаю. Может, держал про запас для сковородок? Тоже вряд ли. Примерял. Не подходят. Кстати, к наличествующим кастрюлям имеющиеся крышки не подходят также. Откуда взялись лишние? Куда делись родные?

Хаос сильнее, и он всегда победит. Чистота, стерильность и порядок держатся ровно столько, сколько в обратной пропорции вы затратили на их наведение. Пыль на мониторе и клавиатуре тому подтверждение. Структурировать и минимизировать можно лишь свою внутреннюю анархию, да и то если ресурсы на это уже не заняты неорганизованностью и хронической усталостью.

И кстати, куда мне теперь деть бескастрюльно-бессковородочные крышки? Пельмени, вареники, хинкали. Странно, что в холодильнике нет недоеденных мантов. Главное, чтобы не поехала крыша собственная. Оказывается, хвостик от хинкали никогда нельзя есть. Честно-честно… Вот уж и не знал! Нет, конечно, я его никогда и не ел, так как он никогда и не проваривается. Но его выкидывание всегда вселяло в меня какую-то вину – продукт вроде как зазря перевожу. Ненавижу выбрасывать то, что можно ещё съесть. А ещё черно-белые фотографии. Помните те времена, когда все любительские фото были сплошь монохромными, а за цветными в специальные фотоателье, как на праздник, ходили?

Кстати, а вы когда-нибудь пробовали копченую картошку? Не вареную, не запечённую в костре, а именно копчёную? Я, знаете ли, до какого-то момента в своей жизни тоже. В смысле, не пробовал. Записывайте рецепт. Картофель чистим, нарезаем большими кусками, кладём в кастрюлю, заливаем водой, ставим на огонь и уходим. Всё! Возвращаемся на слегка задымлённую кухню, уже ведомые запахом готовой копчёной картошки. Пора снимать с огня. Только не медлите, ибо после этапа копчения у картошки неминуемо начинается стадия обугливания.

Аккуратно достаём картофан из кастрюли, мнём и добавляем масло. Солить не обязательно – и так очень вкусно. Плюсы – не нужна соль. Минусы – кастрюля требует капитальной помывки. Приятного аппетита!

Ритм жизни диктует свои графики. Всё плавится. Расстройство настроения неуточненное входит в стадию терминального обострения. Я ещё поработаю над этим. Буду жечь свечи и свои обиды, которые вдруг валом вылезли из всех затаённых уголков души. Буду жечь свечи и очищать своё окружение. Самая тёмная ночь – час перед рассветом. Просто пережить этот час и наслаждаться светом утра и блеском дня.

В голове вдруг включился старый ламповый телевизор, и из хриплого динамика голосом Сергея Капицы зазвучало:

«О, сколько мне открытий чудных

Готовит расхламленья дух…

И опыт, сын ошибок трудных,

И хаос, парадоксов друг,

И случай-бог изобретатель…»

Тазик холодного салата, как тени – исчезает примерно к полудню…

Когда из старых ран давно течёт кровь,

Когда одной ногой ступил на грань тьмы,

Когда в душе бардак, новь сеет новую боль,

Тогда жизни кошмар перерождается в сны.

Когда не можешь уйти от нерешённых проблем,

Когда ты хочешь, но сон к тебе не может прийти,

Когда задушит твой голос давление стен,

Тогда жизни кошмар перерождается в сны.

Когда гноишься под слоем забытых идей,

Когда время пропустит свой ход, и ты забыт,

Когда уж тошно стоять и видеть слепки с людей,

Тогда жизни кошмар перерождается в сны.

Тогда уже и во сне из старых ран течёт кровь,

Тогда уже и во сне ногой ступил на грань тьмы.

Тогда во сне в душе бардак, новь сеет новую боль,

Когда жизни кошмар перерождается в сны.

Быть экзистенциальным эксгибиционистом. Долго всматриваться в бездну. Замерев, сидеть на берегу реки. Курить. Тщательно выжидать момент, когда бездна начнёт всматриваться в тебя. Распахнуть плащ. В ответ услышать:

– Привет! Ты дома?

– Привет! Смотря для чего…

– Ладно, не буду навязываться.

– Ладно, давай встретимся.

– Но ты помнишь, я – ненормальная. “Меня трудно найти, легко потерять и невозможно забыть…”

– Это значит “нет”?

– Шучу, Я всегда дома, приходи, напьемся… Это значит “да”, но потом не ной!

Удивительно, как легко простое человеческое участие может сменить мою депрессию на подозрительность, но, если ваши проблемы не могут быть решены с помощью кофе, секса, денег или коньяка, у меня больше идей нет.

Буриме не мой конёк,

Я от слов совсем промок,

Мне б отжать себя сперва,

Только кругом голова.

Сто пятьдесят по трассе М-11. В колонках беснуется “Механический пёс”: “Стоит сегодня не пойти на работу…” С каждой минутой моросливая атмосфера Питера накрывает всё сильнее. “…и уже можно не ходить и завтра, можно не ходить совсем”. Если от женщины наутро пахнет перегаром, значит к вам она уже перегорела. Днём ей непременно станет лучше, а вот станет ли от этого лучше вам – вопрос. “Можно не ходить совсем. Не ходить совсем”. Она – со школьной скамьи приучена думать, что хотел сказать автор, я искренне удивляюсь, чего это я сам себя так накрутил. “Пока у меня только одно желание. Хочется всё ломать и разрушать. Ломать и разрушать”. Предварительные ласки как бутылка пива перед водкой, и смотри, ничего не перепутай.

Мои планы на каждый день? Ничегошеньки не планировать! И как, действительно, вообще можно что-то планировать, когда за любой дверью с надписью "мужчины" не исключено, что скрывается туалет, а за надписью "женщина" в наше время скрываются все кому не лень? Постапокалиптическое общество. И не только с точки зрения динозавров.

– Я буду звать тебя Мона Лиза…

– Вау! Неужели у меня такая же загадочная улыбка?

– Нет, с тобой просто мона…

– Ну ок…

– И тебя не смущает, что по паспорту ты Маша?

– В контексте "мона", имя "Лиза" мне нравится даже больше…

Московская модель ведения бизнеса – "чайка-менеджмент". В сутках двадцать пять часов, в неделе восемь рабочих дней при полном отсутствии выходных, времени катастрофически не хватает, голова перегружена потоками ненужной информации, эмоции шкалят через край. Завести любовницу? У меня нет на эту херню времени, да и не стоит. В Москве руководитель прилетает, что есть мочи на всех орёт, в процессе густо и равномерно всех обсирает и вновь продолжает свой полёт по встречам и прочим активити и митингам.