Александр Чащин - Прокаин. Сны, от которых нет пробуждения

– Так уже восемь…

– Ну, нет так нет…

– Слушай, а представь, что я уже голая. Ко всему готовая. Лежу перед тобой на кровати. Чего ты хочешь?

– Чего я хочу?! Я хочу проснуться в возрасте лет двенадцати. Пойти с друзьями на речку ловить ящерок… Алло! Алло… Ты здесь?..

“Мне ничего не на-да-да да-да-да-да да-да…

… да-а-а… Пусть будут выселять!”

И да, да, да… Исполнится. Всё обязательно исполнится.

Кто-нибудь знает новые матерные слова? Старые уже не описывают ситуацию…

– Есть срачный вопрос…

– Может быть срочный?

– Не уверена… Ты понимаешь, что своими экзерсисами ты обижаешь людей?

– Их проблемы. Иногда я просто шучу, а они думают, что это про них. Ты же знаешь, моя уверенность в завтрашнем дне, на самом деле не про день, а про дно.

"Дно рождения, праздник детства, и никуда, никуда, никуда от него не деться". Мне кажется, есть в таком контексте некоторый потаённый смысл в выражении "пробить" это самое “дно".

– Ты не любишь людей!

– Да, потому что я люблю женщин.

– То есть, женщина, по-твоему – не человек?

– То есть, по-моему, меня не влекут мужчины.

Пробить дно рождения. Как у классика американского кинематографа: забраться сами понимаете куда, плавать в тепле девять месяцев под успокаивающий ритм бьющегося сердца и однажды – вот удача! – закончить свою жизнь бурным многократным оргазмом. "Дно рождения – грустный праздник. Ты не грусти, не грусти, не грусти напрасно". Как это было в классике рекламного продакшна: "Не грусти – похрусти". Почему люди не летают? Потому что подключичная мышца не развита. Мама, роди меня обратно!

Вы до сих пор ищете смысл? Несколько странно искать то, что приходит к тебе исключительно само, не находите? Не стоит искать чёрную кошку в тёмной комнате. Особенно когда вы её туда никогда не заносили.

– Кстати, ты не заметил, теперь я выгляжу моложе…

– С чего бы это?

– Да, на днях я сходила к косметологу и вколола себе ботокс.

– Вколола себе… что? Ботокс? Ботулотоксин? Токсин ботулизма?

– Да.

– Значит, ты стала выглядеть, как женщина своих лет, вколовшая себе ботокс. В наше время все новое – хорошо обколотое ботоксом старое. Не более.

Мы любим говорить: постарел от усталости, почернел от горя, сдал под гнётом проблем. Живём в каменном веке: камни в почках, в печени, на сердце и за пазухой. Если у тебя разболелось одиночество, нечего было чесать. Выйди из себя и зайди нормально. Вызови клининг, чтобы наутро, вызвав такси, поменять бельё и вынеси пустые бутылки из своей головы. Мы транслируем наружу то, что мы чувствуем изнутри. Молодость мы тоже транслируем. Далее выводы делайте сами. Жизнь – это вам не это… И пусть хоть кто-нибудь попробует опровергнуть эту стройную философскую концепцию – будет иметь дело с дождём, уж он-то смоет ему лицо к заводским настройкам.

Я надену носки под сандалии,

За окошком #прекрасноебали,

Предо мной расплываются дали,

Две недельки пожить без проблем.

Отпуск – это с утра грамм по триста,

И в традициях "руссо-туристо"

Я у кромки воды близко-близко

Свой жирок демонстрирую всем.

Солнце яркое жарит в зените,

Я у бара, отлитый в граните,

На своей алкогольной орбите,

Восседаю как штабс-капитан.

И к обеду слегка обгоревший,

С литра пива чутка раздобревший,

На купальщиц нагих поглазевший,

С голым торсом иду в ресторан.

Отпуск – это в обед грамм по триста,

"Шведский стол" улетает со свистом,

Всё в традициях "руссо-туристо",

И не мною так заведено.

Пять тарелок, дымящихся "с горкой",

(Жаль, что нет бутербродов с икоркой)

Лёгкий флирт с подавальщицей вёрткой,

Всё оплачено, "всё включено".

Пост-обеденный отдых ленивый,

В йога-спа с азиаткой смазливой;

Ту-ши делает мне копотливо —

Я в подушку пускаю слюну.

Под конец, разомлев от истомы,

Отмечая похмелья симптомы,

Я, забыв о своей аденоме,

Сном младенца, довольный, усну.

Вечер – это всегда дискотека,

Диско-бар для меня как аптека,

Моя альфа и тау-омега,

Для здоровья сто граммов махну.

Мои танцы – полёт василиска,

Я, в традициях "руссо-туристо",

Остограммившись граммов на триста,

Завтра отдых по новой начну.

Трудно быть администрацией и умышленно не нести ни за что ответственности, когда персональную ответственность ты привык нести за любое дело, к которому ты причастен. Как ещё при жизни отписаться от всех, чтобы после смерти случайно не остаться здесь чьим-то подписчиком? Завидую тем, кто не выговаривает букву “Р”. У них в жизни есть и будущее, и настоящее, и пошлое. Причём “пошлое” на вполне законных основаниях. Или вот рыжим, к примеру. Из них даже песок по старости золотой сыпется. Мой же нездоровый цвет лица обусловлен тем, что когда-то в зрелости я решил вести здоровый образ жизни. Не стесняйтесь мечтать. Этого же никто не видит. Если бы задница умела говорить, то первое, что бы ты от неё услышал было бы: ”Дружи с головой!” Подопытным кроликом быть обидно, под неопытным ещё и досадно. Но когда во время акта тебе шепчут на ухо: “Как ты? Жив? Здоров?”, начинается самое интересное.

– Выбирай, сто простых вопросов или один сложный?

– Мы комсомольцы, мы не ищем лёгких путей. Если секс, то только в гамаке, в противогазе и в ластах…

– Понятно. Ну и где?

– Там.

– Где там?

– А на второй сложный вопрос мы не договаривались.

Мне нет надежды что-либо ждать,

Ляг на снег, смахни всё рукой.

И если вдруг снова наступит зима,

Неразличим станет облик твой.

До́лжно быть скоро покроется льдом

Царство принцессы моих странных снов,

Припорошат белым снегом ветра

Мной сбережённое чудо – имя твоё.

Зачем говорить, чтоб потом отрицать

Несказанный смысл сорвавшихся слов?

Оставим всё чистой страницей, чтоб знать,

То, что никто не оставил следов.

Морозная роспись пространства стекла -

Это ушедшего ветра краса,

Порывом которого вдруг оживёт

Мной сбережённое чудо – имя твоё.

Неощутимый свет темноты,

Контуры счастья в море тоски,

Жажда любви, разнузданных грёз,

Жребий дождя, обузданных слёз.

Нет надежды что-либо ждать,

Вновь хочу в этом сне я объять,

То, о чём мог я только мечтать -

Мной сбережённое чудо – имя твоё.

Я стараюсь элегантно носить недостатки своего характера. Всегда. К примеру, люблю смотреть людям прямо в глаза. Некоторые с перепугу даже здороваются. Но когда обстоятельства заставляют от любви внезапно перейти к практике, всегда встаю в тупик, в какой же из глаз мне всё-таки нужно смотреть. Ибо каждому – своё, а своё – не каждому. К тому же и это самое “своё” далеко не в каждом находится. Даже если хорошо поискать. В общем, универсальный совет: если тебе грустно, езжай на море. И сиди грустный. Но уже на море. В особенности, если это море – Маркизова лужа. Финский залив как шампанское. Он универсален.