Агуш Лекс - Хромое перо. Сборник стихов

Общие корни у нас с тобой, друг.
Твой заколдованный круг – мой круг.
Жалость твой – боль моих сыновей,
Даже твоя любовь – совесть любви моей…
Страх мой – твоя печаль, брат,
Общий набор огней:
Мой закат – твой закат,
Жизнь моя – тень твоей…
Разные звезды с тобой видим в своих глазах,
Можду тобой и мной – жизнь, вырождение, прах.

Ей, где новый день?
Уберите шторы!
Помогите мне встать,
Покажите, где солнце?!
…не надо, я сам!
Снимите мне повязку с глаз…
Слепцы! Неужели вы не видите ее?!

Я умер в двадцать три ноль – ноль
Не веря в рай, не веря в ад.
Я был бессилием распят
И умер – сам себе король.
Вся жизнь прошла без преукрас:
Я жил, как все, не ведал грех,
Хотя, порой бывало, смех
Библейский навевал рассказ…
Но… тьма нависла как колосс.
Я умер. Сердце не зовет…
Куда? И что меня влечет?
Я мыслю? Значит?! Вот вопрос…

В кладовке тесно от вещей
Ненужных, старых, отслуживших,
Хозяйских рук почти забывших,
Покорных участи своей.
Вот мишка плюшевый сидит.
Помятый, с рваными ушами,
С несчастно-честными глазами
И укоряюще молчит.
Он будто опоздал на праздник:
Он виноват, потрепан, тих…
Но детских выходок моих
Он непременный соучастник.
не так давно я с ним играл…
Барахтались среди подушек,
И целой армии игрушек
Он генералом выступал…
Я даже брал его в кровать,
Уставши от дневных потех,
Чтобы поплакать в теплый мех
И на ночь сказку рассказать…
А ныне – пыльный как муляж
На куче брошенных вещей
Сидит, глядит на мир людей
Мой юных снов бессменный страж…

Моя любимая, пойми
И не смотри с укором!
Не жги мосты моей любви
Своим пытливым взором…
Нельзя весь мир не замечать,
Зарывшись в складки шали…
Всех можно женщин возжелать,
Но обладать… едва ли…
Как много их – прекрасных ног,
Волшебных глаз, улыбок,
Фигурок, легких, как дымок,
Прохладных, гладких спинок…
Приятно в долгий вальс идти
И соблазнять их тайно,
И в нежный вырез на груди
Заглядывать (случайно)…
В руках держать их, словно шелк…
Все ближе к телу руки…
Я всех любил бы, если б мог…
Смотреть – такие муки!..

Я пытался тебе изменить,
Разделить свое сердце с другой.
Я пытался тебя не любить
И прикрылся одеждой глухой.
Я старался унизить тебя,
Оскорбить, замахнуться рукой,
Но под звуки прошедшего дня
Ты вставала, как Бог надо мной…
Я желал, я мечтал ускользнуть,
Позабыть твое тело и дух.
Но опять мной намеченный путь
Возвращался на заданный круг.
Я бросал тебя с горных вершин,
Я топил тебя в черной воде,
Я на миг оставался один…
Ну а ты возвращалась ко мне…
Не подвласна мне тайна сия,
Я теряюсь меж странных вещей —
В чем же страшная сила твоя,
Что нельзя воспротивиться ей?

Я ненавижу твою боль —
Меня мутит от дум;
С тобой меня пугает соль
И посторонний шум…
Люблю. Мне страшно, но люблю,
А спросишь – что с того?,
Свое я сердце расколю
Для счастья твоего…

Танцую танго в ритме сна
С парнершей – лунной сковородкой.
Вокруг – немая тишина
Залива с жидкою бородкой.
Пологий берег. По краям
Тенями – руки дев подводных,
Смущенный взор по камышам
Холодных глаз и глаз голодных.
моей Луны мелькает нимб,
Браслеты на локтях блистают.
Как грани опаленных глыб
ее глаза во тьму сияют.
Осколок взора в грудь проник —
я брошен в ураган желаний,
и с губ готов сорваться крик
моей любви, моих страданий.

Ничего не хочу, никого рядом нет,
Лишь компьютер пищит многозначно…
Или в кваку сыграть, или сделать сонет,
Прорисованный желчно и смачно?
Не хочу… не желаю и спать не могу
По простой и понятной причине —
Отыграли былинки в забытом стогу,
Перемазанном в слизи и глине…
Не хочу. Надоело. Обгрызло писать.
А играть? Не кольно и жально.
Чай попью, почешусь и надумаю спать.
Снова спать… это не актуально…

А мне так хочется мечты
Моей увидеть воплощенье…
Молиться до изнеможенья
И рисовать из вдохновенья
Чудоподобные цветы.
Мечтаю жить мгновенно, страстно,
Красивое ласкать душой
И окроплять водой живой,
И плакать вместе с тишиной —
Безумно, странно и прекрасно.

…Я с одной делюсь тайнами другой,
Женщине хвалюсь я божеством.
Разучившись петь, я иду домой,
и без песен тесен мне дом.
Кончиласи тетрадь. Я хочу упасть
в пропасть – и на мелкие части
разорвать себя, сунуть руку в пасть
и познать обычное счастье.
на мою могилу (может быть) придут
обе, примиренные смертью.
Может быть, они всуе помянут
иль охаят слов плетью.
Я – изменник, лжец. Мой печален миг,
В жизни вбит осиновый клин.
И еще живу, но уже старик,
и старик, возможно, один.

Я зрю колыхание ветра
и слышу шелест дерев,
чувствую запахи лета,
губы ласкае напев…
Гладит ладонями света
Солнце сердца стук…
Этюд любящих рук.

Пришла пора задуматься о смерти —
что ждет всех нас в великой тишине?
Звезда в вообразимой вышине
или пустота в натянутой струне?
А вдруг, мы живы лишь на Этом Свете,
и после боли, взглядом на восток
мы исчезаем, как вода в песок
уходим, гибнем, гаснет огонек.
Мой тихий прах когда-нибудь в конверте
Положат ветру пусть на паруса,
а я – в одной душе – на небеса
взойду и снегом выложу леса.