Таня Даршт - Похвала сомнению. Книга стихов

Моя золотая рыбка в размер кита
Разбила любви аквариум, уплыла…
Возможно пред ней старуха была не та,
А может её задача не та была…

У моря погоды жду я – меня штормит,
Таинственное блаженство под ураган…
Единственная молитва о рыбе-кит
И множественные просьбы к её Богам…

Засунуто благородство подальше в лес,
Излишнее, совместимое с часом Х…
Возможно пойдёт на пользу спиртной компресс,
А может спасёт от смерти обычный твикс.

А воздух пронизан пряностью Вандербильт.
Пространство трепещет жабрами, Боже мой!
Мой кит златой, исчезнув как Копперфильд,
Так странно – и не подумал забрать с собой…

Меня испытал весельем Экклезиаст.
Закон возвращенья вечного – господин…
За рыбкой в погоню кинуться – нету ласт,
К тому ж в Бухаре бесчинствует Насреддин.

А как же моё желанье и в чём мораль?
Ответь беспристрастно, древность испанских карт!
Всё просто: ведь за окошком скончался март.
А в сердце ещё лютует любви февраль.

Вместо чая сегодня на полночь – туман.
У меня для него есть изящные чашки.
Обещаю себе только солнечных ванн
И к утру в засыпанье – наивность мультяшки.

Я в окошко гляжу как ночной пассажир,
Утомлённый комфортом в дешёвом транзите:
Вот засвеченных фото – в ничьи тиражи
Перечитанных улиц исчезнут граффити…

Позволяю пространству проникнуть в себя,
Чтоб извлечь из него изощрённей пиратов
Гороскопы людей, на аспекты дробя,
Артефакты как сталкер низвергнуть на даты.

Чтоб среди аномалий ночных городов
Анатомий любви не скрывались дефекты, —
До среды каждый Ангел на подвиг готов,
Чтоб в четверг с новых крыльев сорвать этикетки.

Он устало как эхо растает во мгле,
Где приставки глаголам несут совершенство,
Переходность означив на этой земле,
Разделяя на пары в обрядах блаженства.

Я женщина с прошлым,
Я чемодан без ручки.
Одни говорят: сильная,
Другие – странная…
Филологи пошлые,
Я очень везучая
И у меня проходит любая рана!
Из недостатков: рано, а может поздно
Рана моя проходит и без наркоза…

Я женщина-праздник —
Внезапна, непредсказуема…
Ослабишь внимание —
И поминай как звали!
Но тот, кому Богом я адресуема, —
Волю его нарушить рискнёт едва ли.
А из достоинств: поздно, а может рано
Я умираю, а вместе со мною рана…

Оплакивать не спешите, я не в бреду.
Ещё я женщина Феникс, имейте в виду…

Целовать меня поздно —
Я накрасила губы.
Я под местным наркозом,
Так что можешь быть грубым.
Можешь рвать многоточия
И метать междометия,
Я сбегу между строчек
В парадиз Шереметьево,
И букет поздравлений
Подарю стюардессе
За свободу парений
На подлёте к Одессе.
В закоулках прелюдий
Площадей легендарных
Исторических буден
Судей авторитарных
Ярлыков календарных
Фотосинтеза судеб
В этом граде коварных
Нас никто не осудит.
При счастливом билете
В бархат ночи завёрнутой,
На ветрах и на лете
Стрелкой в счастье повёрнутой
Я сижу, ожидаю,
Словно символ доверия…
Слышно даже в Китае,
Как ты хлопаешь дверью…

А давай умрём вместе, прямо здесь и сейчас.
Сгинем тихо, без лести, всё равно поздний час.
Завтра в полдень проснёмся и, найдя перемены,
Никогда не коснёмся этой темы – измены.
Не изменят названий – улиц, брендов и жанров.
Мы проснёмся в Милане от цветочных пожаров.
Мы умрём и в объятьях в нашем счастье очнёмся,
О подмену понятий никогда не споткнёмся:
Когда рушится правда, сердце хочет возмездий.
Мы проснёмся – направо, под гирляндой созвездий.
Когда преданы судьбы, в душу пущены стрелы,