Валерий Костиков - Античная Луна

Городу и миру (предисловие автора)

Дорогой читатель! Ты держишь в руках практически всю мою молодость, отраженную в символах и аллегориях. Безусловно, молодость – это состояние души, но для современного мировосприятия – это еще и период от 18 до 35 лет. Первое стихотворение, не считая школярских проб пера, я написал в 26 лет, «Нимфетку во ржи». Последнее, вошедшее в этот сборник, в 36.

Поэтический сборник посвящен памяти двух людей. Любимой бабушке, в течение сорока пяти лет преподававшей литературу. Она знала наизусть многие произведения мировой поэзии, в том числе большие формы, и многократно перечитывала собрания сочинений классиков. Если ты найдёшь здесь удачные строки, в этом есть и её заслуга.

Второе посвящение – близкому мне поэту-романтику ХIХ века, участнику «Общества любомудров» Дмитрию Веневитинову. Почему, я оставлю загадкой, но в его судьбе и среди известных строф можно найти ответ.

Итак, я спускаю корабль по имени "Античная луна " на воду. Теперь, как Арго, его ждёт собственная судьба и приключения. Я только смотрю ему вслед. И надеюсь, путешествие по волнам моих впечатлений доставит тебе удовольствие, как прогулка по античным полисам, в которых ты найдёшь безумство вакхической пляски и покой оливковых рощ.

Ностальгическое

(после встречи школьных выпускников)

В те дни, когда мы ничего не знали

О рок-н-ролле и гипертексте,

И пространство было сплошным и необтекаемым,

А время доминировало над памятью..

Горел единственный свет в окошке,

Один единственный свет..

В те дни, когда мы ведать не ведали

О существовании Великого Ничто,

И не врастали в него, как в Летучий Голландец,

(«Часть корабля, часть команды»)..

Мы игрались в игрушки мира,

Воспринимая их как реальность

Я хранил эти дни, как джина в бутылке,

Верил в них, как в страну чудес,

Таскал за собой, как гирю на ноге,

И порой следовал за ними, как за собакой-поводырём..

Но пришло время

Подарить призраку покой,

Пустить на ветер архивы,

И, сжав память в цифровой формат,

С широко раскрытыми глазами

Сказать:

"Здравствуй, дивный новый мир!

Здравствуй!

Я выиграл право Быть"

No Name

Где синий фосфор закипает

И карлик в колеснице спит,

Стоит безмолвная, нагая

Твоя несчастная Лилит

Стоит и плачет, не рыдая,

Стоит и стонет, не крича,

Ты обещал ей имя рая,

А стал похож на палача

Возвращение блудного сына

(мозаика времён)

1

Моя юность – абстрактный крестовый поход:

С кем война, для чего?

Мне бы плыть себе лучше,

Как Синдбад мореход,

И петь "Опиум для никого"

Помню, путь был потерян,

Разбит мой компас,

Звёзды брошены в ночь..

Мы шептали: поверим,

Что море за нас

И нам сможет помочь

2

Сорок лет наступили на горло,

Я так много всего не успел

В голове моей вертятся свёрла,

Вспомню, в юности что я хотел

3

Вот мальчик сидит на террасе,

В голове его радужный мир.

Мир, в котором каждый прекрасен,

Даже самый хитрый сатир

Вот юноша входит в людскую

И видит скопленье людей,

Он выстрелит вхолостую

Шампанским нелепых затей

Вот он потихоньку взрослеет,

Его приглашают к столу

Скажите, судьба не посмеет

Его посадить на углу?

4

Античная луна

Кусает мой язык,

Мне нынче не до сна,

Хоть я ко сну привык

Я провожу черту

Под гибельностью лет,

Не взявших высоту,

Но сжавших пистолет,

Я помню русский рок

И книги, и кино,

И где-то между строк

Бродившее вино,

И кружку молока,

И реки с киселем,

И ношу бурлака,

И рудники с углём

Я провожу черту:

Пусть сердце, как алмаз,

Разрежет пустоту

И нам подарит шанс,

Что больше никогда

Мы не сойдём с пути,

А вечность, как звезда,

Нам время освятит

Рябая баба,

Роди раба,

Ты матерь гроба,

Сруби кабак.

Твоя утроба

Красна, как мак,

Бела, как роба,

Черна, как мрак.

Скирда без кр о ва,

Стерня кров а .

Стезя Покрова

Спасёт раба

Пение, драконы и птицы

Вертикаль не древо, а лилия:

Мира ось не от мира сего.

Небеса не терпят насилия

И не прощают лишь одного.

Волчьей пасти в овечьем забрале,

Черной метки на белых руках,

Черной мессы в лиловой тиаре,

Волчьей ямы в двуличных сердцах.

Небеса существуют для пенья,

Для полетов драконов и птиц.

«Возлюби!» – вот дорога к спасенью,

А Закон лишь граница границ.

Парижский Экстаз

part 1

1

Показалось,

Что химеры

В моей душе

Разом ожили и завыли

Оказалось,

Её галеры

Пошли в туше

И я был ранен навылет

2

Все тела остались расплавлены,

Все молитвы капелью стекли…

Это счастье быть обезглавленным

За щепотку нетленной земли,

Это счастье быть обескровленным,

Если крыша горит по краям…

Просыпаясь живым и несломленным

И хмельным, как Омар Хайям,

Но несчастье быть обезличенным

Пред мохнатой пастью святош,

Пропадая без Вести в обличии

Активиста мещанских лож

И несчастье быть обесславленным

Посреди суетной пыли…

Все молитвы остались расплавлены,

Все тела капелью стекли

part 2

1

Все молитвы сплетались в сплавы,

Все тела метелью неслись,

Я купался в фонтанах лавы,

Кувыркаясь то вверх, то вниз

Я парил в морях альбатросом,

Рассекал голубой простор,

Собирая кораллов россыпь,

В облаках цветущий узор

Я срывал в небесах незабудки,

Говорил о небе волнам,

Оставлял на древе зарубки,

Мировом, что лишь снится нам,

Проходил сквозь тёмные ходы

Подземелий древней земли,

Утопая в священных водах

Как источнике всех молитв

И тела отливались в птицу,

А затем возвращались в явь,

Может быть, это только снится,

Но весь мир этим сном объят

2

Но весь мир этим сном объят,

Словно ткацким кружась колесом.

Словно семь золотых ягнят

Нити жизни плетут в унисон,

Словно семь золотых ветвей

Открывают дорогу вдаль:

Шелестит шоколадом борей,

С глаз зефир срывает вуаль.

Словно семь золотых рогов

Напрягают тугую нить,

Где последний из ста шагов

Должен землю воспламенить,

Должен всё заключить в кольцо,

Выпуская на волю нас:

Я смотрю на её лицо,

И меня накрывает экстаз.

Нимфетка во ржи

Пестра, как маковое поле,

Зубаста, словно горностай,

Коль выпустишь тебя на волю,

Услышишь ропот птичьих стай

И рокот тайного напева,

Что дышит в кромке огневой,

Подобно музыке посева:

Гранат, каприз и волчий вой.