Игорь Макаров - Не верю ни в бога, ни в чёрта

И детей учить напрасно,

И стишки марать преклассно,

Никому не верить, врать,

И не знать чего желать.

Шёлк травы и розы шип,

Вдруг в моём мозгу возник,

Я примазал с боку лик,

И монтировал как клип.

На тайнах сокровенных

Взлелеяна мечта,

На мыслях незабвенных

Схоронена она.

А сколько их летало

По плоскости дорог,

А сколько их упало

И – в дребезг об порог.

И тайн уж сокровенных

Не держим на душе,

И чувств обыкновенных,

Чураемся вообще.

Ничтожество. Величие. Падение.

Всё слито вдруг в одном лице.

Величие. Ничтожество. Падение…

Да остров, как приют, в конце…

Величие. Ничтожество. Падение.

По зыби волн

По глупости веселья,

Летел мой беззащитный чёлн

В цветах и тяжести похмелья.

Летел и пьяный рулевой

Крутил, бросал штурвал порой

На волю всех стихий и заблуждений,

На волю глупости и прегрешений;

Без целей, без компаса, карт,

Не ведая, где финиш был, где старт.

Текли минуты расточая

Тягучий аромат времён,

И взоры услаждал играя

Дельфин, он обгонял мой чёлн.

Мы не заметили тяжелых заблуждений,

Мы не заметили, как ветер перестал

Наш парус надувать без сожаления,

И где движенье было – штиль настал.

По воли волн,

По глупости веселья

Летел мой старый чёлн

Усталый, с глупого похмелья.

О, таинства растаявшей любви.

Вы так легки,

Но как же вы горьки?

О! таинства растаявшей любви…

Как всё прошло случайным поцелуем,

Минутной мимолетностью борьбы,

Влеченьем душ, да утренним похмельем,

Отметиной в строках судьбы.

И прошлого случайное виденье,

Как сказка всколыхнувшая печаль,

Рождает горечь и сомнения

Влечёт в туман и ночь, и даль.

В туман ушедшего, и в горечь сожалений,

В былого волшебство и сон,

Рождает ворохи в душе сомнений,

Но бесполезен, горек он.

О! глупости былых воспоминаний,

Ты, груз желаний, ты живёшь ещё,

И тяжести земных познаний

Не нужны уже опытной душе.

Нам до великих нету дела,

Нам наплевать на королей,

И до последнего предела

Бредём средь черно-белых мы полей.

Есть чёрный цвет,

Есть белые одежды.

Есть враг и друг,

Есть умники-невежды,

Есть просто серый цвет

Без целей и желаний,

И просто человек

Без глупых притязаний

На цвет…

Уже похмельная душа

Любви порывы не приемлет.

Ушла ли ты, иль не ушла,-

Душа шагам не внемлет.

Пустое место призраком былым

Ещё, быть может, тягостно взирает,

С пустых углов дыханием твоим

Тихонько, горестно вздыхает,

Но с каждым днём

Всё призрачней дыханье,

И взор уж не горит огнём,

Всё реже шевелит сознание,

И реже мысли: мы вдвоём.

Теперь похмельная душа

Порывы страсти не приемлет,

Любовь была и не была,

Душа бездонности лишь внемлет.

Когда исчезнет исступление

Души моей, души моей,

Когда иссякнут все сомнения

В душе моей, в душе моей,

Я отойду от бренных мыслей,

Я отойду от бренных мыслей,

Я отойду от суеты,

Я отойду от бренных мыслей

И снизойду до простоты,

Я снизойду до хлеба с квасом,

Я снизойду до хлеба с квасом,

И позабуду что она,

Я позабуду что она

Была давно на этом свете,

Что был и я,

Но не дано…

Но нам дано:

В нераспечатанной бутылке

Стоит забытое вино.

Да будет мир!

Да будет свет!

Так возглашал толпы кумир.

Да будет свет!

Да будет мир!

Так начиналась война…

А я смеюсь, чтоб не заплакать,

А плачу так, что и не видно слёз.

Я ненавижу мерзостную слякоть

В душе почти насквозь промёрз.

Живое маленьким комочком

На дне свернулася души,

Тепла кусочек даже строчкам

Не выделю уже в тиши.

И слёзы все давно иссякли

И на помин души их нет,

И жизнь моя, подобна пакле-

Суха, истрёпана и смысла нет.

Как нету смысла в нашей жизни,

Так нету смысла в нас с тобой,

Так тащимся без цели по отчизне,

За птицей нежно-голубой.

Но знаем, что её и нету

На всей земле и нет на небесах,

И сподобляясь я поэту

Себе рисуем и во всех красах…

х х х

А я смеюсь, чтоб не заплакать,

И плачу так, что и не видно слез,

В душе октябрьская слякоть,

На сердце же декабрьский мороз.

Я волка чую по прищуру,

Волчицу вижу по глазам,

И жизнь свою, такую дуру,

Я за копейку и отдам.

Я крутану рулетку жизни,

Что затрещит и барабан,

Напьюсь я на своей же тризне,

Как самый разудалый пан…

Но я не пан и не владыка,

Я волк, как тень во тьме ночной,

И дыбом волосы от рыка

У многих встанут зимнею порой.

Удар клыка и хрип предсмертный,

И кровью испоганен снег,

И вновь я – тень, и неприметный,

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.