Андрей Межеричер - Поэзия четырёх поколений

А мы, жена, послѣдній долгъ прощальный
Родительскій ребенку отдадимъ:
Свершимъ обрядъ надъ тѣломъ погребальный
И жертвоприношенья совершимъ!

Матсуо, нѣтъ! Мы быть должны безъ сердца,
Чтобъ вамъ однимъ, родителямъ, согбеннымъ
Подъ тяжестью неслыханнаго горя,
Заботы объ усопшемъ предоставить!
Жена и я…

Позвольте, Генсо, мнѣ
Все сдѣлать до конца. ( Значительно ). Я хороню
Теперь не сына своего, а князя!..

О муж мой, вы печальны… На челе
Следы раздумий мрачных замечаю.
Лишь вы вошли, тревожно стало мне:
Молчите, ничего не отвечая.
Но взгляд ваш! Он во мне рождает страх,
Вы смотрите всё время на Котаро,
Боль в ваших грустных видится глазах.
Меня пугает это ведь недаром?..

Скажите, что случилось?

Нас постиг
Жестокий рок, разбита в прах
надежда.
Та тайна, что так долго мы
храним,
Раскрыта, и расплата неизбежна!
Нас предали!.. И юный сюзерен,
Что долго выдавали мы за сына,
Погибнуть может, попади он
в плен,
Чeго так жаждет канцлер
Токигира.
Он знает, где скрывается беглец,
Последний сын из рода Сугавары,
Что может за отца поднять
свой меч!

И мне тревога сердце разрывала!
Откуда вести?

Ведь сегодня я
Обедал с старшиной неблагодарным.
Но сей обед был только западня,
Что создавалась с умыслом коварным —
Чтоб задержать меня, чтоб не успел
Побег устроить, вещи приготовить…
Советник Гембо на меня смотрел,
Его солдаты были наготове.
В конце обеда он мне говорит:
«Ну полно, Генсо, время сознаваться —
Тот мальчик вам не сын, а лишь бандит,
С ним канцлер поручил нам разобраться.
Как вы могли?! Вас каждый уважал,
А вы врага бесчестно укрывали!
Так слушайте, что канцлер приказал
Вам сделать, дабы смыть позор скандала.
Шусаю нынче ж голову срубить,
Чтоб подлое предательство загладить,
И через два часа ко мне прибыть,
Отрубленную голову доставить!
Иначе мы придём к тебе домой
И обезглавим при народе сами
Преступника. Так выбор за тобой.
Обманешь – сам окажешься в опале».
Как я хотел кричащие их рты
Заставить замолчать своим кинжалом!
Но силы, к сожаленью, не равны,
И я подумал: «Хитростью, пожалуй,
Могу добиться большего сейчас…»
Я отпустил свои глаза притворно,
Им обещал, что выполню приказ
И поклонился низко и покорно.
А встав на ноги, посмотрел вокруг
Усталым взором, полным сожаленья:
Средь них стоял Матсуо, прежний друг,
Предавший господина без смущенья.
Он стар, но грозен, в голосе металл:
«Я всех детей дворца по лицам знаю!»
И Токигира к нам его послал:
Он проследит, что голова Шусая
Отрублена. Матсуо подтвердит
Смерть – новому в угоду господину,
И сможет благодарность получить,
Предав отца, предав затем и сына.
Теперь нет смысла замышлять побег:
Вокруг стоят охрана и солдаты…
Как вышло так, что я не уберёг
Наследника?.. Пусть мы не виноваты,
Но мы же поклялись его хранить
В своей семье, когда отца не стало.
Что делать? Может, можно подменить
Его на сына мелкого вассала?
Но в Теракойю дети бедняков
Ко мне приходят грамоте учиться…
Не выйдет: у моих учеников
Грубее, проще детские их лица —
Его же лик румянец украшал,
Черты нежны, походка благородна!
Но вдруг среди питомцев увидал
Я мальчика, что поступил сегодня.
Как он похож и ростом, и лицом…
Никто не сможет отличить подмену.
Его зовут Котаро. Будет он
И жертвой, и спасеньем суверену!
Да, у ребёнка жизнь отнять грешно,
Мы все теперь у дьявола в служенье!
Такое и представить тяжело,
Я понимаю: это преступленье,
Но юный господин… он будет жить,
Род Сугавары сможет продолжаться.
Я буду о прощении молить,
Но позабыть навряд ли мне удастся…
Затем – бежать! Решили бросить мы
Всё то, что предки накопили наши.
Через границу, дальше от страны,
Туда, где нет врагов, – в страну Каваши!

Ещё не пролилась на землю кровь,
А я уже от ужаса немею.
О Господи! Как это превозмочь?
Забыть такое разве я сумею?
Один лишь господин для нас кумир,
Ему клялись. И мы, согласно клятве,
Готовы в жертву принести весь мир!
Но будет ли та жертва адекватна
Невинной крови? Бесполезной смерть
Случиться может. Слышу – вы сказали,
Что сам Матсуо прибыл посмотреть,
Чтоб отрубили голову Шусая.