Олег Синельник - Проперчение кармы по методу доктора Шмурденко

Набил я трубку табаком,
поставил греться чай
и сел за стол писать о том,
что наша жизнь – хентай.

– Отнюдь! – воскликнула жена. —
Она, как в горле ком,
что канет выкриком «банзай»
у плахи с палачом!

Ей мама тихо говорит,
как будто невзначай:
– Ну да, морщины, целлюлит,
а жизнь – сплошной бонсай…

Но тут их папа осадил:
– Чего подняли хай?
Я в кайф настойку лет испил!
Что наша жизнь? Кампай!

И в этот миг из-под стола
сверкнула пара глаз
и кошка голос подала:
– Послушала я вас…
Хентай, кампай, базар-вокзал —
всё это ерунда.
По жизни скачет человек
из Нечто в Никуда,
из Ниоткуда в Нисюда —
бесцельной жизни путь.
Куда Ни Кинь с Куда Ни Шло
ведут в Туда-Нибудь.
Пусты попытки повернуть
судьбу и время вспять.
Живым из жизни не уйти.
Из ада не сбежать…

Мяучил голос под столом,
горел кошачий глаз,
и каждый думал об одном:
что кошки НЕТ у нас!

* * *

На коврах цветы не вянут.
В пряник пряности не прянут.
Камни цветом не цветут.
В сумерках рассвет не ждут.

Тень не ходит в одиночку.
Сын родить не может дочку.
Лишь с глаголом наше НЕ
уживается вполне.

Хвост не станет пистолетом.
Палец – хреном, осень – летом.
А конфетка из дерьма
не окажется вкусна.

Я бы долго вам тут некал,
(и два года, и два века),
только некай хоть вдвойне,
подсознанье xeрит НЕ.

Так природа порешила,
чтобы НЕ нас не крушило.
И тому живётся классно,
над которым НЕ не властно.

И всегда ему везёт.
И аллах его пасёт,
как любимую овечку.
Любо жить сверхчеловечку!

Вот и всё. Мораль такая:
жря, куря, любясь, бухая,
прожигая житие,
НЕ окажешься в рае.

Коли НЕ вам по бую,
значит вы уже в раю.
И поэтому всегда
вместо НЕ твердите ДА.

* * *

Клоп влетел через окошко,
возле люстры закружил,
но в венчальную окрошку
ненароком угодил.

Кто библейские мотивы
в этом опусе узрит,
тот исчадие ешивы
или тайный телемит.

Или явный синагоголь,
или борзый мизантроп,
или центнеровый щёголь,
беспонтовый, аки поп.

Или пуп земли целинной,
иль бюджетный гражданин,
иль Феллини наш былинный,
Афродиты паладин.

Иль безбожный тайнопойца,
иль божественный бандюк,
что на свадьбу Розенкройцу
алхимический утюг
без зазрения вручает,
новобрачных величает
он по матери с отцом,
ударяя грязь лицом,
морду – током,
лик – салатом,
маску – едким ацетатом,
буйный дух его вдыхая
и в галюниках витая
наподобие клопа —
опа-опа-о-па-па!

* * *

Всё человечество, севши за парту,
сдуру играет не в школу, а в карты.
Людям краплёную карму раздали —
все в дураках. Вы ещё не устали?

Тот, кто всегда побеждает законно,
то три шестёрки швырнёт «на погоны»,
то наверху, то внизу, слева, справа
всех поимеет по самое Дао.

Так что не жульничать тут невозможно.
Хитрость ничтожная хоть и безбожна,
но позволяет оформить победу,
в стиле нагваля ныряя в albedo.

А зайди ваш ум за разум —
и конец земным заразам,
неприятностям – конец.
Рэбе – кушает хамец*,
каннибалец – овощное,
кришнаит – рагу мясное.
Давит бабочек буддист,
правит оргии баптист,
поп юродствует в ашраме,
счастье вертит на лингаме
йог. Цветя и жня не сея,
сбросив иго фарисея,
из голов прогнав царя,
из-за гор грядёт заря.
Из-за леса, из-за гор
светит лик Жа Жа Габор.

А лисички-истерички
(те ещё эзотерички)
к морю синему пошли
и по-взрослому зажгли.

Запылало сине море,
как путёвка в город Гори.
Полыхнул Стамбул, Мадрид…
Вся Вселенная горит!

И к лисичкам из пожара
выбегает дон Хенаро.
Их он гасит, материт
и при этом говорит:

– Вызывали Астарота?
Получите с разворота!
Разбудили Белиала?
Огребите-ка в сусало!

А разумные дебилы,
сполоснувши карму мылом,
море кинулись тушить,
сыпя в волны fucking shit:
свечки, звёздочки, мандалы,
шастры, свастики, кимвалы,
панагии, пентаграммы,
золочёные лингамы,
зубы, кости, черепа…
Пламя стало на попа,
только жарче запылало
от обилия фекала.

Но промолвил Шива: – Ша!..
Тихо шастрами шурша,
вмиг погасло сине море.
И на нём, как на заборе,
неизбежно и проворно,
ярко и нерукотворно,
впало, выпукло и поло
образ Ника Рок-н-Ролла
из пучины проступил
и истошно завопил
всем в умы, сердца и уши:
– Трите души! Трите души!

* * *

Я и раньше знал: любовь часто зла.
Но пятнадцатого только числа
Я решил: пора и вам это знать.
Взял тетрадку, ручку, начал писать.

Вот сижу, жую компот и пишу.
Вдруг подумал: а займусь-ка у-шу.
Да, у-шу – это класс. Решено!
Поклевавши напоследок пшено,
Побежал я в ушуистский кружок.

Прибегаю. Там народ – прыг да скок.
Друг пред другом они скок да прыг
И ногами так лихо – дрыг-дрыг!
А мордатый самый – ихний старшой.

Я ему: – Хочу заняться ушой,
Чтоб, как вы, ногами делать вот так.
Он в ответ без лишних слов: – Четвертак.
– Извините, я чуть на ухо туг.
Что за слово вы сказали, мой друг?

Он скривился, будто жабу ему
Я на морду положил. Почему?
Поспешил я свой вопрос повторить,
А он рожу продолжает кривить.

Мне подумалось: а что, если я
Вдруг скажу, что он есть хам и свинья?
Слово – дело. Про свинью сообщил.
Он в ответ свою у-шу применил.

Отдыхаю на полу в тишине.
А мордатый угрожать начал мне:
Мол сейчас сюда придёт его тесть
И они устроят «кровную месть».

– С детства крови не люблю, – я сказал,
Покидая тренировочный зал.
На прощанье в раздевалку зашёл
И мордатовские шмотки нашёл.

Всё тройным морским узлом завязал
И поглубже в унитаз затолкал.
Победил я в этой битве со злом.
Рассчитался я с мордатым козлом.

* * *