Алексей Болотников - Чудесно жить

Но в тот сезон вдоль Белого Июса

Нашлась неандертальская семья:

Он и она, точнее, черепа

Эпохи древнекаменного века.

Их здесь, у Малосыйского столпа,

Признали за явленье человека.

И палеоантроп, вышедший с Тубы,

С обозом, а точнее – при обозе,

В культурный слой земли «а ля гробы»

Не мог почить. Увы. И почил в бозе.

Его – нашли! Лет сорок тыщ спустя.

«Поднимутся… – вещают нам – в могилах…».

И всё же это, верно, был не я.

И не было меня.

Лишь слухи жили.

Романс

Я у женщин в долгу.

Я алмаз из породы не высек.

Слов безумных букет

Я не каждой из них подносил.

В суматошном бегу

Не проник в откровенья записок,

Ради самых святых

Не сносил головы, не сносил.

Милый женский народ!

Не велите казнить раньше срока.

Не спешите изгнать,

Не вините в бесчестье и лжи.

Солнце всходит в саду…

Вспыхнет сердце в мгновение ока,

Наши души сольются

И станут, как вишни, свежи.

Я у женщин в долгу.

Не сторонник долгов и оброка,

Продолжаю искать

Драгоценные камни любви.

Верю я, видит бог,

В этой жизни не так уж всё плохо.

И любовь возвратится,

Вернётся на круги свои.

Читая Фазу Алиеву

Ответ на вопрос «Что такое «любить?»

– Гениальность.

Ответ на вопрос «Что такое любовь?»

– Состязание.

Ах, какая б на этой земле не царила банальность,

Неизменно новы лишь любви,

Лишь любви состояния.

Что такое – «Любовь испытать?»

– Может, съездить… на радугу?

Чтобы чудо потрогать, палитры сердечный накал…

Что такое – «Любовь исчерпать?»

– Может, вычерпать… Ладогу?

Повернуть Ангару у истока обратно в Байкал!..

Ответ на вопрос «Что такое судьба?»

– Испытание.

Ответ на вопрос «Что такое счастливая жизнь?»

– Обольщение.

Да какая б на этой земле не царила случайность,

Нас преследуют здесь чередой

Лишь любви ожидания.

***

Вот она, провинция! А море…

Морю рукотворному не верь.

Учёный кот бредёт по Лукоморью,

Будто побирающийся зверь.

***

Наташечка из всех цариц

Моей империи забытой

Моим величеством царит,

Короной сброшенной и битой.

Наташечка в опалу что ль

Молчит дорогою трамвайной

Под монотонный скрип качель

О днях низложенных тирана.

Наташечка пером скорпит,

Писец свободы монастырской,

То мадригал, то манускрипт

Меланхолический и дерзкий…

Наташечка грустит, ну что ж –

Ниспровержение монархий

Огнем, иль ряской уничтожь –

Мостит кандальный путь в монахи

Для императоров былых,

Утраченных для пользы трона…

…Лишь пыль, как порох из патрона,

Ютится на висках седых.

***

Я поеду в Ярославль

Не за прозой, но за славой.

В Ярославль я влеком

Разнотравным молоком.

И поеду – как ни странно –

За насущным, легендарным,

От породистой коровы…

Знать, напоят Ярославны…

Достославны Ярославны!

В Ярославль я влеком

Не единым молоком –

Есть и сахарные планы!

Я поеду в Ярославль

Восхищаться не коровой.

Говорят, там Ярославны

Суть помечены короной!

Я наивный, в сказки верю.

А поеду и проверю.

Вот… Я по столу стучу.

Ярославну я хочу!

Увезу её с собою

Прямо с паперти собора.

Пусть любуется родня,

Собираясь у плетня.

Белолица Ярославна,

С русой длинною косою,

Русской грустью осиянна

И естественной красою…

В общем, решено, за славой,

Как варяги в прошлый век,

Я поеду в Ярославль

После дождичка в четверг.

Признание

Я не жил у моря,

Я не нюхал порох,

Я не разговаривал

На птичьем языке.

И в свои за сорок

Прегрешений ворох

Никогда лукаво я

Не держал в тайке.

Ревновал, не скрою,

Выпивал без меры,

Забывал порою я

Приносить цветы.

И в мои за сорок

Мифы и химеры

Следуют за мною,

Как ящериц хвосты.

Я про то не знаю,

Она про то не скажет,

У каких иллюзий

Были мы в плену.

Я в одном признаюсь,

Как признаюсь в краже:

Ничего не ставила милая в вину.

Я не жил у моря,

Милая считала:

Сельская идиллия

Нам врачует дух.

Я не нюхал порох –

Она предпочитала

Не кресты и славу,

А нежность моих рук.

Я любил, не скрою,

Милая любила,

И в свои за шестьдесят

Мы будем вспоминать,

Что и трын-травою

Любви не победила

Ни едрена-Феня,

Ни едрена мать.

***

Вычеркнешь строчку –

Не вычеркнешь Верочку.

Верочки Шиверских

Губки соленые…

Не потому ли, что

Выломал вербочку,

Взял, да и выдумал

Девичьи стоны.

Не потому ли –

Плохая акустика?..

«Верочка, Верочка!..»

Не отзывается.

Пляжный мираж

Загорелого бюстика

Не забывается

И не сбывается.

***

Я вам откроюсь: я люблю.

И некрасиво ночью вою.

Случилось вот что: я ревную,

Реву, рифмую «ай лаф ю».

Я Вас люблю! Мне сорок пятый.

Невольно вдруг в конце пути…

Как вы б цвели в пятидесятый!

А вам… Вам нет и двадцати.

***

Напиши мне, напиши,

Уляшина Наташа.

Приветливо ли помаши

Флажками для отмашки.

Вжик-вжик, мол, нету ни души

На палубе и юте.

Вжик-вжик… хоть неглиже суши

На нашем перепутье.

И напиши ещё… вжик-вжик…

Ласкающие кожу

Слова о том, как жизнь бежит

И тень кладёт к подножью

Моих несделанных шагов.

А волновой барашек –

Как ритуальный дар богов

Уляшиной Наташи.

Вжик-вжик… вжик-вжик…

Но застит глаз солёной пеленою,

Иль, может, зябкий март пуржит

Метельно надо мною,

Иль белоснежное руно,

Как сети из Байкала,

Легло на траулере… Но…

Отмашка отмахала.

Напиши мне напиши,

Уляшина Наташа,

Свой ровный слог на букву «ши»

(иссякли рифмы наши).

И канул траулер ко дну

С уловом однодневным.

Остались лишь стихи ко дню

Эвтерпы… Иль Минервы?..

А.Ф.

Мне уже пора вселиться.

Где моя Вселенная?

Где моих любимых ликов

Горница нетленная?

Я хожу по парапету

Голубого глобуса.

Нет, как не было, и нету

До земли автобуса.

Осаждают слёзы веки.

Осы мыслей роятся.

В кои веки… в кои выси

Хочется устроиться.

Я проехал временами

Вековой провинции.

А сейчас вернулся б к маме.

Мне пора уж, в принципе.

***

Когда я сплю лицом к стене,

Приговоренный к высшей мере

За непризнание в вине,

Мне снится луч,

Скользнувший в двери.

Когда ты спишь

Лицом к стене –

Узлом лопаток и коленей –

Происходящее во мне –

Есть суд и жажда преступлений.

Наказ

Мама едет на гастроли.

Говорит – строжится – Оле:

– Будь послушна у отца.