Array Антология - Мир в ладони

Мы оба – герои сожженных романов,
И слово «любовь» звучит страшно и странно.
Боимся тепла и загадочной искры,
Легли на страницы, сгорели так быстро.
На полках судьбы нам с тобой не пылиться,
И в зеркале луж не видать наши лица.
И почерк неясен, и текст неразборчив,
Читает лишь ветер из пепельных строчек.
То громко смеется, то плачет в рубашку,
То бровь поднимает, вздыхая так тяжко.
Но все же читает о нас между строчек,
Хоть почерк неясен и текст неразборчив…

Я прошу: лишь дайте мне надежду,
Нарисуйте мне последний желтый лист.
За окном фонарь пусть тускло брезжит,
Слышится холодный ветра свист.
Пусть холодный, ранний луч рассвета
Режет небо клином журавлей.
Клин уходит в горизонт, уносит лето,
Ляжет снег на одиночество полей.
Ляжет снег на суетную вечность,
Но в душе моей всегда тепло.
Я в глаза твои смотрю – там бесконечность!
Там теряются обида, боль и зло.
В них единственных без слов читаю
То, что не опишешь на словах.
И других таких я глаз не знаю,
И тону в них, и уходит страх!
Я прошу: лишь дайте мне свободу,
Сохраните душу от потерь.
Я руки твоей коснусь – и слава Богу!
Ты со мной, ты рядышком теперь!
Ты – со мной, я слышу нить дыхания
И боюсь хоть что-то упустить!
Ты – со мной, и с нами два создания,
Те, что невозможно не любить!
Я прошу: будь счастлива ты с нами,
Каждым днем и мигом дорожи!
Нежно век твоих коснусь губами,
Ты – наша любовь и наша жизнь!

Состояние души – когда мне холодно…
И холодный снег с дождем совсем не в счет.
Просто я оставлен всеми – с поводом, без повода,
Так или иначе, задом наперед…
Разговаривать с самим собой не хочется,
Да и скучно это… собеседник я плохой!
А сосед…? Да что мне с ним морочиться?
Да и в делах душевных он «ни в зуб ногой».
Я пойду по переулкам, затеряюся,
Мне бы совесть там свою не потерять!
Мне б забыться, да, увы, не получается —
Ведь за все придется отвечать.
Быстрым шагом, полуперебежками
Разомну сегодня уличную грязь.
Жребии упали, да все – решками,
А орля, я заказал не в масть…
Вроде спето все, прожиты модуляции,
Пауза застыла… Дальше что?
Новый день, другие интонации,
Все как-то фальшиво, все не то…
Все на весе номинала вязано,
Все продажно за фальшивый грош.
Правда ежедневной ложью мазана,
Только Богу точно не солжешь.
Перед Ним как прах мы рассыпаемся,
Дни наши – быстрее челнока.
Нас несет… а мы все плыть пытаемся,
Наших жизней мутная река.

Вновь разукрашу окна в белый цвет,
Внесу в ночной минор немного лака
И нарисую сказку там, где ее нет,
И завернусь в нее, как в грязный плед бродяга.
Она осветит мой остывший мир,
Закатным заревом нечаянно согреет.
Любовь, одета в рваный кашемир,
Нашлась, жива еще, но тяжело болеет!
Я попытаюсь ее медленно поднять,
Достать ее из-под толпы бегущей.
Кровь вымыть, раны все перевязать,
И пусть останется в моей душе «живущей».
Меня прозренье больно озарит,
Ее искал я бесконечными годами!
Ее, святую, Бог всем нам дарит —
Любовь с пробитыми руками и ногами!
Она больна смертельно среди нас,
Ее уродуем мы, рвем, калечим!
Любим выплевывать обрывки фраз
И гордо врать умеем – о прекрасном, вечном!
… Не разукрашу окна в белый цвет…
Закончились все силы, кисти, краски.
За окнами остался мир где мира нет.
И грустно стало от тяжелой сказки!
За окнами стоит все та же ночь —
Неповторимая, в изящном черном цвете.
Но не боюсь ее, гоню все страхи прочь,
Пусть все падет, но есть любовь на свете!