Сергей Виноградов - Наследие. Том второй (2016—2017)

Скрипач – одесский Паганини – дядя Моня

В последний раз сюда её принёс.

Чтобы отдать её после концерта

Какому-то барыге за долги…

Ведь говорят, что музыка бессмертна,

Но и у музыки, выходит, есть враги.

А скрипка та не пела, а рыдала,

Как – будто понимала, что к чему,

И не по-человечески страдала

По скрипачу, по Моне своему…

Божественная музыка, ей-богу,

Предназначалась Богу в этот раз,

Чтоб он услышал и помог немного

Лишь одному из миллионов нас.

Возможно, Бог и слышал всё и видел,

Но Моне Бог сегодня не помог.

Быть может, Моня, чем его обидел,

Но музыкой обидеть он не мог…

Играла скрипка, души разрывая,

И слёзы вырывая с наших глаз,

И музыка её была живая —

Про Моню и про каждого из нас…

Играла скрипка на Привозе шумном,

А по Привозу шёл двадцатый год…

И кто-то из ЧК нашёлся умный —

Того барыгу взяли в оборот.

Вновь музыка играла, но не долго,

Пока и Моню с ней не увели…

Хоть человек, конечно, не иголка,

Но Моню больше так и не нашли.

И скрипка вдруг куда-то с ним пропала…

Никто не знает и до наших дней.

Ну, а она на небесах давала

Тот прерванный концерт. И Моня с ней…

Не зря французы говорят:

Ищите женщину. Ищите!

А как найдёте, не спешите…

(Язык французский изучите)

Шерше ля фам. Шерше ля фам!

Жаль, не сильны вы во французском,

И чужд вам, в общем-то, Париж,

Но в захолустье нашем русском

Париж увидишь, когда спишь…

Бульвар вам снится Сен-Жермен

И вы на нём – красавец русский —

Вполне приличный джентльмен,

Не говорящий по-французски…

Шерше ля фам, шерше ля фам —

А без неё хана здесь вам!

…Зачем вам, мальчики, французский,

Чтоб охладить любовный пыл?,

Особенно всем тем, кто русский

В родной России подзабыл…

Там вас не ждут, да и красавицы —

Все из Торжка да из Твери…

И мужики лишь те им нравятся,

Кто по-английски говорит!

…Не лучше ль, чем «шерше ля фамить»,

В деревню съездить в гости к маме?

– Гражданочки, у нас теперь свобода!

Кричал с трибуны явный ловелас.

Но в октябре семнадцатого года

Другой ему пришёл на смену класс.

– Товарищи, долой буржуев свору!

Теперь вы все для каждого из нас…

История попёрла сразу в гору,

Когда легло полкласса на матрас.

Теперь же говорим мы про издержки

И не ищите в правде вы изъян.

Ведь было: комисарши и консъержки

Вставали в очередь с утра к чужим мужьям…

Ведь революции нужны и командиры,

И те нужны, которых бы вели…

И вот по разнарядке шли в квартиры

Чужие жёны, но не за рубли.

Не говорите: это же позорно!

Ну, перегнули кое-что в ЦК,

Ведь есть у них отдел по беспризорным

И всё, как видите, у партии в руках!

…Простите, ради бога, за издёвку,

Всё было – всё прошло. Что говорить,

Но только мне за партию неловко,

Глядишь, могли б Европу покорить…

Мне сразу скажут: для стихов не тема

Писать про всяких разных дурачков,

Про тихвинского, скажем, Колю Нему…

На них не заработаешь очков,

Не заработаешь ни славы и ни премий,

Возможно Сталинских и Ленинских, даст бог…

О партии напишешь – будешь в теме!

О дурачках – не пустят за порог

Высоких, столь желанных кабинетов…

О том, что издадут – навек забудь!

Издательства – для правильных поэтов,

Но вовсе не для тех – каких-нибудь…

…А я из тех каких-нибудь, а значит,

Пора про Колю Нему написать

И выполнить поэта долг. Иначе

Никто о нём не сможет рассказать…

Кто он, откуда, я, увы, не знаю

Как и не знал, наверное, никто.

Давно его земля от нас скрывает…

И кто он был – больной или святой?

Вопросом этим вряд ли задаются

Живущие сейчас. Для них бы он

Сегодня был лишь тем, над кем смеются…

….А он для нас был – мастер похорон —

Смерть без него, похоже, не ходила

И даже просто не входила в дом.

Он незнакомцу выроет могилу

И помянёт, конечно же, потом…

Да и на свадьбы Колю приглашали

Для жениха с невестой – это честь…

И никогда нигде не обижали —

Не в каждом городе такой блаженный есть!

Но те дела, нас, тихвинских мальчишек,

Не трогали совсем – у нас свой мир…

Мы многое о нём от взрослых слышали

А посмотреть ходили лишь в трактир,

Где он бывал – с рожденья молчаливый,

Совсем не старый и не молодой

И не несчастный. Может быть, счастливый

С улыбкой детской, скрытой бородой…

Завидев нас, он часто суетливо,

Приют трактирный тут же покидал

Был взгляд его такой наполнен силой,

Хотя в душе он, видимо, страдал.

А мы за ним с дразнилкой: Коля Нема!

А иногда и камнем по спине…

Ну а потом за это непременно

Устраивала бабка порку мне…

И много я в своём углу тех басен

Наслушался от бабки про него.

Я с бабушкой теперь во всём согласен,

Да, поступали мы не хорошо…

Но тайна Колина для нас осталась тайной.

Блажен, кто верит, что он был святой,

Забредший в мир наш, может быть, случайно…

А если он лишь человек простой?

Не уж то б в нас сочувствие исчезло

И состраданье заменило зло?

Не знаю я! Скажу об этом честно.

Быть может, Коле просто повезло

И с нашим городом и с нашею эпохой —

Родиться и прожить, как Бог велел…

…А в век наш нынешний – дебильный и жестокий

Я Колей Немой быть бы не хотел!

У января, ну, надо же случиться,

Ринит и с крыш обильно потекло…

Ему бы отдохнуть и подлечиться,

А он размазал дождик на стекло…

И поднялась его температура —

В термометре зашкалило за ноль…

Но не поможет январю микстура,

Хотя на вид он – видно всем – больной!

А нам как быть? И вместо шапок – маски

И вместо валенок – калоши надевать?

– Товарищи! Гуляйте без опаски —

Ринит – не грипп. Не надо забывать!

Спасибо друг, а мы и, впрямь, забыли

Что в понедельник выздоровеет он…

И как? А так! Ну, нам же объяснили:

Его морозный кончится сезон!

Фантазии – почти уход из жизни,

Почти самоубийство для души…

Скажу по-современному: я в лизинг

Взял бы одну за русские гроши.

И выкупил её бы раньше срока

И на свободу сразу б отпустил,

Ведь от неё мне никакого прока…

За прошлые фантазии простил

Себя давным-давно. Если серьёзно —

Мечты – одно. С мечтами хоть летай!

Фантазии же – это просто грёзы,

Ну, а за ними чьей-то крыши край…

Они нам не дают ни в Бога веры,

Не позволяют верить и в себя.

Они – лишь страхи наши и химеры

И сатане какая-то родня…

Все фантазёры – дети! И заложники,

И вечные рабы чужих утех…