Борис Белокуров (Усов) - Эльд

Тем, кто не верил в возможность прощания
И в то, что каждый – один
Наградой за долгие ночи отчаянья
Будет холод полярных льдин

Какая чудесная нынче погода
Не выразить и в словах
Недавно в наш цирк привезли урода
Урода о двух головах
Теперь он в вольере своём персональном
Вдыхает лунную пыль
Так и надо, моя дорогая реальность,
Моя правдивая быль
(Ничего) Мы отправим «тюменцев» в арктический холод
И туда же поедет Ермен
А наш Вавилон – это город как город
Заканчивается на Эн

И всем, кто не верил в возможность прощания
И в то, что каждый – один
Наградой за долгие ночи отчаянья
Будет холод полярных льдин

Крики чаек вдоль полосы побережья
И задача объяснена —
Я отнесу осторожную нежность
К полустанку тёплого сна
И бережно брошу её на рельсы,
Расписанье прочту, как роман
И заплачет навзрыд машинистка Эльза
Закричит кочегар Циммерман
Моя линия крови. Свинцовая точка
Исполняемая мечта
В ней всё то, чего так хотелось очень:
К мысу радости. Навсегда.

Был межпланетный ринг от звонка к звонку
Как стрельбище каждый шаг к дверному глазку
Батлом батл, сновидение сном, клином клин
Для веры, что реки сойдутся в адреналин
Но реки, как веки, и сходятся, чтоб разойтись
Наш герой часто слышал «Да ладно» и «Попустись»
И думал: «А как, как тут попустишься? Не поможет и кольт»
Кстати, пора уже дать парню имя. Пусть он будет – Изольд

Ассимиляцией всех ремиссий прозвенит тишина
И грянет ласковый дождь в стратосфере, которая не нужна

И вот он спускается в сумрачный Альфавиль
С лицензией на убийство своей любви

Был странный принцип верить своим друзьям
Но какой-то злой демон их всех превратил в обезьян
В личной жизни царила вендетта, много бухла
А потом наступило лето, ша-ла-ла-ла
Лето, зима – за чертой не один ли хрен
Барбусы выросли взрослыми, ростом с мурен
С пистолетом Magnum в дверном проёме здоровенный Амур
И хвост его как гордиев узел. Точней – как бикфордов шнур

Где же твоя Тристана, Изольд? Что это за расклад?
Её светлые волосы перехвачены лентами автострад
И вот он спускается в сумрачный Альфавиль
С лицензией на убийство своей любви

Был леденящий кайф от того, что всё
Уместилось бы в три стихотворных строчки Басё
И сколько таких Изольдов ушло в рассказ
Где вместо сюжета сталь воронёных глаз
И Тристана приходит в общество Аэлит,
Где каждая, кто не Иштар, то значит – Лилит
И прекрасная половина общества, солнечный батальон
Обсудит, как выйти замуж за милльонера, и как украсть миллион

Ночь полнолуния. Звёздная уния. И звёзды, ведя хоровод
Будут петь: Пойди, Автор, выпей яду, а кто-нибудь – Автор жжёт

И вот он спускается в сумрачный Альфавиль
С лицензией на убийство своей любви
И вот Мы спускаемся в сумрачный Альфавиль
И у каждого штампик в паспорте: License to kill…

На брейгелевском «Икаре» видно, как мир завершён.
Помнишь, когда гуляли лесами, лишёнными крон
Было сердцебиение по счёту на три нуля
И странное ощущение, что под сапогами – Земля
Так друг от друга устали, что больше не устаём
Память уходит в Память, укутывая её
В белый саван тумана, в котором было легко
Рупия, может быть ана… Водка ли, молоко…

Танцы на красных льдинах. Пентхаус льда и огня
Не было и в помине никого в контексте меня
Не было и в проекте горизонтов, несущих мрак
И твои корабли на рейде утверждали, что всё будет так
А было…
Кэптен взобрался на мачту и проклял весь белый свет
Девятнадцать приказов команде, которой, в сущности, нет
Как нет принцесс в Авалоне, нет ни чаю, ни табаку
Там смерть и любовь в Сайгоне. Здесь всё в собственном соку

Зайди в телефонную будку. Скажи, чтоб закрыли дверь
Чтобы не достучались сквозь миллионы эр
Чтобы в космической стуже замер весь сантимент
И прыжок – чтоб не было хуже – в красноречие белых лент
В разветвлённую клетку да в панораму дорог
Это цветы из дыма, детка. И от них величайший прок.
И вот с букетиком дымных соцветий, как последний апач,
Я знаю, I need it so much – исключительно – to have nothing to touch

Башня слоновой песни. Спрятанная красота
Снова и интересней. Я целую кровь её рта
Мимо случайных сплетниц, вершащих над космосом смех.
Аркад, эспланад и лестниц безусловно хватит на всех.
И пламя святого Эльма в каждый второй уик-энд
И катер, входящий в эллинг, как будто бы в Neverland
И осень. И воздух сонный, бросающий листья в бой —
Всё это просто купон, meine kleine, аннулированный тобой

Хэй-хэй, пепел к пеплу. Хэй-хэй, прах к праху
Моя Артемида с серебряным луком
Застрелила мою росомаху.

Зомби, повешенный прямо в студии «Колокол»
Зомби, погибший в Сахаре от дикого голода
Зомби, узнавший, что мы живём не на облаке
Зомби, забывший куплеты песни «VORVOLAKA»
Зомби, такой элегантный, ну прямо Шон Коннери
Зомби, вонзающий когти в Дженнифер Коннели
Зомби, сказавший индусам: «Five minutes only»
И зомби, ничем не известный, но всё равно, плохо ли?

Политику нельзя съесть
С политикой нельзя спать
А у нас государство в государстве —
И мы будем в нём умирать!
Зомби, прошедший кастинг у Сиднея Поллака
Зомби, укравший пластинку Дэвида Боуи у Дэвида Боуи
Зомби, загримированный под Марка Болана
Зомби, которого все принимали за Джоуи
Зомби-Луарвик, искавший в гостинице Олафа
Зомби, стрелявший из ружья в Энди Уорхола
Зомби, потративший на ерунду свою молодость
И зомби такой чудесный, ну чистое золото

Эстетику нельзя съесть
С эстетикой нельзя спать
У нас государство в государстве —
И мы будем в нём умирать!

Зомби из политбюро, где Сталин и Молотов
Зомби, пришедший на party, а там был Чарльз Лоутон
Зомби, метавшийся от маркетинга к холдингу
Образованный зомби, читавший Уильяма Голдинга
Зомби-разведчик, по типу Сомерсет Моэма
Зомби, похожий на Путина чем-то, по-моему
Зомби, принявший смерть от руки Хамфри Богарта
Зомби, поверьте, ничуть не светлее Воланда

Реальность нельзя обнимать
Реальность нельзя целовать
А у нас государство в государстве —
И мы будем в нём умирать!
У нас государство в государстве,
Наречённое – Земля мертвецов!
Земля мертвецов…

Позови меня в даль светлую, где теряются огни
Ветви скованы омертою, не дотронься, не взгляни
Междометья шепчут матерно: «Подожди ещё чуток»
Над венком из лунных кратеров сонный шелестит песок
Удивлённое желание. Флегматичный пан Отказ
Как шпиону – спецзадание, наш лабаз всегда при нас
И летят, как чайки, стольники самолётиками в Крым
В падишаховые домики под экраном золотым