Марк Аксенов - До и после. Стихи и песни

Музеев роскошь, блеск концертных залов
И книги о скитаньях и борьбе —
Всё, всё ты мне с любовью отдавала,
И лишь болезнь оставила себе.

Тебя давно уж нету в этом мире,
А принц, так и не выйдя в короли,
Живёт всё в той же старенькой квартире,
Где дни твои последние текли.

И у него одно лишь утешение
Пред тем, как свет вечерний погасить —
Молить Спасителя о снисхождении,
И у тебя прощения просить…

Надел костюм и в зеркало взглянул.
И вдруг подумал – «В нём и похоронят».
Да что костюм? Все вещи, что вокруг
Ты видишь, осязаешь, примеряешь,
Тебя переживут, хоть ненадолго,
Как девятиэтажка за окном
И церковь рядом с золотым крестом,
И голая берёза между ними.
Вопрос «Но будут ли они такими,
Такими же, как в этот краткий миг,
В котором я их нынче наблюдаю?»
Как, в случае с костюмом выходным,
Так и про них ответ я точно знаю.
И мой уверенный ответ на это – нет.
Не только потому, что этот дом,
Вполне понятно, может обветшать,
Берёза явно может выше стать.
Но главное – им будет не хватать
Средь сотен взглядов, брошенных извне,
Лишь моего единственного взгляда.
Так все мы изменяемся незримо,
Когда родных теряем и друзей
И, словно короли, без прежней свиты,
Другую жизнь живём в другой стране.

Нет, время, шалишь! Я не так уж наивен,
Я помню все признаки прежних времён.
И чёрный Париж мне также противен,
Как белое Конго и рыжий Габон.

Я жить не хочу в этом чокнутом мире,
В его королевстве разбитых зеркал.
Я лучше запрусь у себя в квартире,
Наполню бургундским хрустальный бокал,
Включу Азнавура и Ива Монтана,
Свой дом превращая в кафе-шантан,
И вновь пропаду на страницах романа
Виктора Гюго с Франсуазой Саган.

На улицу выйду, где тьма непогожая,
Привычно подняв воротник пальто.
Parlez-vous francais? – меня спросит прохожая,
И я ей хвастливо отвечу «А то!»

Зайдет разговор на различные темы
Вот как, например, по-французски
«люблю»?
Взглянув на меня, она скажет —
«Je t’aime»,
И вновь легкомысленно я поступлю,
Отправившись в город, которого нету,
Где Маленький принц с Антуаном вдвоём
От войн и штормов охраняют планету,
Живущую в воображенье моём.

Этот городок с его названием
Оттого, наверно, близок нам,
Что даёт игривое звучание
Многим нашим ходовым словам.

Без неё – любовь, а с ней – любовница,
Всё при ней изменится кругом,
Из поклона сделает поклонницу,
В сад войдёт и выскочит верхом!

Но не путай Ниццу с Биаритцем.
Город Биаритц в другом краю.
Там создатель Гагр, поклонник Рицы
Доживал печально жизнь свою.

Ну а в Ницце – Бунин и Набоков,
Да и кто тут только не бывал!?
А сейчас тоскливо, одиноко
Бьётся в Променад солёный вал.

Мы хотели Ницце поклониться
Лишь за то, что заменила дом,
Русским, убежавшим за границу,
Но она встречает нас дождём.

Неуютно, холодно, однако!
До свиданья, Ницца, Бог с тобой!
Монте-Карло в княжестве Монако
Ждёт нас за кулисой дождевой.

Коллеги упрекнут в непостоянстве,
Друзья поймут, враги забьют в набат —
Он заявляет о тройном гражданстве!
Космополит безродный, демократ!

В своих стихах любимую Россию
Он защищает с пеною у рта…
А ну, давай, колись теперь, какие
Ты про запас имеешь паспорта?!

Америка? Германия? Израиль?
Прошу вас, успокойтесь, гражданин!
Я о тройном гражданстве заявляю
Но паспорт у меня всего один.

Я гражданин России по рожденью,
По языку, по сердцу, по уму.
Из сочиненных мной стихотворений
Назад единой строчки не возьму.

Но мне всегда тесна была квартира
Одной страны, пусть самой дорогой.
Себя я мыслю гражданином мира,
Хоть за границу нынче – ни ногой.

Свой мир я создавал по книгам с детства
Я за страною посещал страну.
Они со мной и нынче по соседству —
Лишь только к полке руку протяну.

В тех странах обитали персонажи
Погибшие в потомстве навсегда.
Без визы, без билетов и поклажи
Я часто ездил в эти города.

Там жили романтичные французы,
Гобсеков поднимавшие на смех.
Я был в гостях Робинзона Крузо
И у парижских дам имел успех.

И наконец признаюсь – как и все мы,
Привыкшие по солнцу дни считать,
Я гражданином солнечной системы
Себя имею право называть!

Я соседа вчера повстречал своего.
Как обычно – Здорово! – Здорово!
Я спросил – Как дела? Он в ответ – Ничего!
Ничего – интересное слово.

Вот француз на «Са ва?» отвечает «Са ва».
То есть, жизнь идет не напрасно.
Англичанин тот тоже находит слова —
Ай эм файн! – У меня всё прекрасно.

А у нас «Ничего» – значит всё хорошо,
Жив, здоров, не побит, не уволен.
То бишь, новых событий не произошло,
Всё по-старому. Тем и доволен.

Как затейлив уклад языка моего!
То он груб, то напевен и гладок,
А порою способен через «Ничего»
Рассказать про покой и порядок.

Давно пора уснуть, но нету сна.
Я вышел за порог, дворы дремали.
Две барышни – Венера и Луна-
Мой одинокий путь сопровождали.

Одна из них изысканно стройна,
Другая весела и круглолица
Две барышни – Венера и Луна-
Идут со мной по улицам столицы.

Любви богиня страстно горяча
Глядит, отбросив всякие намёки,
А сводница Луна из-за плеча
Пытается увидеть эти строки,

Что нехотя ложатся на дисплей
Ожившего в моих руках смартфона.
Я прошептал проказнице – Не смей!
Она закрылась облаком смущённо.

А я продолжил дальше сочинять,
Не замечая, что плутовке этой
Украдкой удавалось наблюдать
Бесплодные усилия поэта.

Увы, я должен разочаровать
Себя и вас – моих попутчиц милых.
Мне так хотелось что-то написать,
Но муза в этот раз не посетила.

И получилась лишь строфа одна,
О том, что в ночь, когда дома дремали,
Две барышни – Венера и Луна —
Мой одинокий путь сопровождали.