Михаил Жинжеров - Из века в век, страны в страну. Весело и грустно

У цирка на углу под лавкой рыдала горько Моська-шавка:

«Слону – восторг и уваженье, а мне – одно пренебреженье.

Ему готовят повара, жильё уютное, почёт.

Я косточку грызу с утра, и будка под дождём течёт.

Как положение исправить? Ведь я умею только лаять.

Но вот мыслишка есть одна: смешным я сделаю слона.

Не может тот иметь успех, кто поднят публикой на смех».

И тут же начала она позорить бедного слона:

«Какой урод, глазам не верю, а нос длинней, чем у еврея.

А талия как у бочонка, и хвостик как у поросёнка.

При толщине такой жонглёр? С такою грацией танцор?

Мой это не приемлет взор. Какой кошмар, какой позор.

А в этой музыке-пародии не слышу никакой мелодии».

(Здесь Моське можете поверить, она глухая, как тетеря.)

Все клевете с восторгом верят, и кончилась слона карьера.

Его два раза освистали, а после в зоопарк сослали.

И вся богема, и писаки с восторгом смотрят на собаку:

«Ай, Моська, как она сильна, сумела раскусить слона».

Мораль не может удивить, ведь клевета сильней заразы.

Талантом можешь ты не быть, но лаять на талант обязан.

Concordia parvae res crescunt, discordia maximae dilabuntur .

(При согласии (и) малые государства (или дела) растут,

при раздорах (и) великие разрушаются.)

Саллюстий . «Югуртинская война»

Слоны с ослами собрались всерьёз на холм высокий вместе затянуть обоз.

Но по какой его везти дороге? К вопросу подошли ответственно и строго.

Слоны, серьёзные и бравые, обоз тянуть хотели только вправо.

Упрямые ослы, исполненные гнева, тянуть обоз хотели только влево.

Слоны тянули, силу применяя. Ослам в работе крики помогали.

Один другого обвиняли громко, но кладь старательно тянули врозь.

Вдруг от усердья лопнули постромки, и под откос скатился сломанный обоз.

Договориться нам бывает сложно, но без согласия победа невозможна.

И нет противодействию границ. Один лишь выход – заменить возниц.

Быть может, зебры или носороги сумеют вместе выбрать верную дорогу.

Всех пародируемых я искренне уважаю и не называю фамилий.

Как же вы мне надоели,

Всякие либералы.

Вечно шагаете влево,

А надобно только вправо.

В «Двенадцать стульев» Полесов

За правых стоял горой.

Он очень мне интересен,

И он мой любимый герой.

С левым одним поругался —

Встречные смотрят лукаво:

«Ишь, на левшу нарвался,

Зато синяк справа».

Кто-то со мной не согласен —

Введи к психиатру смело.

Только больному не ясно,

Насколько глупо быть левым.

Жена ревнует, пристала.

Мне твоя ревность приелась.

Я хожу только направо

И никогда налево.

Правая черная сотня

Била евреев, громила,

Но это ведь не сегодня,

Это давно было.

Я хоть люблю евреев,

Но в чем-то погромщики правы.

Много евреев левых,

Гони их скорее вправо.

Всем по душе моя смелость.

Тем заслужил я славу,

Что развенчал всех левых

И возвеличил правых.

Усвоил я, как в жизни побеждать:

Как уговаривать, как убеждать,

Но дед учил: «Коль слово не поможет,

То много не трепись, а сразу в рожу».

Ее прекрасный голос как лобзанье:

Волнует сердце, бередит желанье.

Её услышав, каждый скажет тихо:

«Наверно, клёвая чувиха».

«Радио всё» – это в сердце твоём лето.

Гимн передачи

«Радио всё» – это в сердце твоём лето,

В печень забралась зима,

В почках ликует весна.

На золотом подносе

В желудок влетает осень.

Мозги заполнить была охота,

Но не нашли больше времени года.

Как ни искали мы, как ни старались, Так пустыми мозги и остались.

(рекламировал проктолога и талантливо воспевал попу)

Могу воспеть я всё что угодно,

Лиру всему могу посвятить.

Речь моя льётся легко и свободно —

Нужно лишь мне хорошо заплатить.

Гомер верность воспел Пенелопы,

Татьяна для Пушкина идеал.

А я прославил простую попу,

Её воздвиг я на пьедестал.

Известно, что ноги кормят волка,

Учёному голова нужней,

Руки рабочие создали сколько,

И всё-таки попа всего важней.

Представь Македонского с болью в попе,

В седло не сядешь, о чём говорить.

На войны пришлось бы пешочком топать,

Куда уж тут Азию покорить.

Или болела бы попа Ньютона,

Не смог бы бедняга сидеть за столом

И не открыл бы свои законы,

А что бы придумал Ампер, или Ом?

Без стула клерк и пилот без кресла,

Без стульев и кресел в театре, в кино,

Стоять в машине водителю тесно,

А как же стоя играть в домино?

А конгрессмены на заседаниях —

Часами стоять, подпирая колонны.

Какие тут прения и совещания?

У многих давно ведь годы преклонные.

Попа великая, попа прекрасная,

Какие ещё нужны вам слова.

Даже тупице давно уже ясно,

Что в жизни попа всему голова.

Но гинеколога жду я уж долго.

Он заплатить хорошо обещал.

Тогда возвеличу другой я орган,

Его возведу я на пьедестал.

(рекламируя автодилеров, называет автомобиль «бибика» и требует, чтобы при покупке машины обязательно целовали замечательных мальчиков, которые её продают)

Есть детская страшилка: «бяка, бука, бика», но взрослых напугать она не может.

И вдруг услышал я по радио «бибика» – и будто бы мороз по коже.

Веду машину, слышимость плохая. Что это за чудовище – Бибика?

Чем нас по радио опять пугают? Кто это – зомби? Или монстр двуликий?

Вдруг слышу, будто для Бибики я должен целовать каких-то там парней.

Но я не дипломат и не политик, я старомодный, я не Брежнев и не гей.

Мужская гордость в сердце мне проникла. Не испугаюсь никакого чуду-юду.

Не испугаюсь страшного Бибику и с мужиками целоваться я не буду.

Паро́дия ( лат. Parodia) — род растений семейства Кактусовые . Назван в честь парагвайского ботаника Лоренсо Раймундо Пароди (1895—1966).

Тому, кто любит колбасу или политику,

не стоит видеть, как они делаются.

Отто фон Бисмарк

Хоть многих прославляла лира,

Любовь народа возносила,

«Не создавай себе кумира» —

Вторая заповедь гласила.

Взять Демулена, Робеспьера —