Михаил Жинжеров - Из века в век, страны в страну. Весело и грустно

Народ их просто обожал,

В любви довёл их для примера

До гильотинного ножа.

Был Ленин добрый и великий:

Имел и славу, и почёт.

Теперь садист и сифилитик,

Шпион и кто-то там ещё.

И в довершении всем бедам

Ещё имел еврея деда.

А Гитлер, Сталин, Муссолини —

Как прославляли их дела,

Затем их всех определили

Как символ мирового зла.

Был Вашингтон, кумир народа.

В честь названы столица, штат.

Завоевал стране свободу

И создал государство США.

Но мысль ужасная созрела

В умах у либеральных лбов:

Во-первых, Вашингтон был белый,

А во-вторых, имел рабов.

Не нужно верить в Клио злую,

Любовь капризна бабы скверной.

То вознесёт и зацелует,

То опозорит и низвергнет.

Кому-то горе, кто-то рад, настал торжественный момент.

Сегодня наконец-то Трамп – наш сорок пятый президент.

Рыдают горько демократы. Де Ниро слёзы льёт рекой.

На Брайтоне сплошные маты, Обама потерял покой.

А либерал кричит: «Измена!» Но Хиллари сдержала стон.

А Клинтон Билл зато Шопена переложил на саксофон.

В раздумье чешет темя Путин. Пока неясно, что сказать.

Застыла Дума: что же будет, облаять или облизать.

Не понял Жириновский Трампа. К евреям нужно быть добрей?

И кем теперь мой будет папа: опять юрист или еврей?

Клим Иствуд пьёт в восторге виски. И кривит рожу Болдуин.

Кому-то Трамп родной и близкий, довёл кого-то до седин.

Кто в радости сидит, кто в стрессе, а кто-то хочет умереть.

Но тётя Соня из Одессы сказала: «Будем посмотреть».

Обстановку не буду расписывать долго.

Но к выборам страна пришла с огромным долгом.

С дурацкой медицинской ситуацией, с серьёзной, хоть и скрытою, инфляцией,

С террором, иммигрантскими проблемами, антагонизмом между чёрными и белыми,

Политкорректностью назвали демагогию, активность заменили трепологией.

Коррупция, ложь, пропаганда, суета, уходит бизнес, и потеряны рабочие места.

Гнилым либерализмом в обществе больны, и низко пал авторитет страны.

Был Трамп как президент заносчивый, строптивый, но не было ему альтернативы.

Миллиардер, строитель, циник, бизмесмен, экономист, писатель, шоумен.

Как лев всегда бросался в схватку и не боясь всем смело резал правду-матку.

Он много обещал, и мы хотели верить, что бизнесам в страну откроет двери,

Он приведёт иммиграцию в норму и проведёт в медицине реформу.

Он будет с Израилем крепко дружить, и, может, на пенсию сможем прожить.

Все прекратит он терроры и войны, и будем мы жить хорошо и спокойно.

Конечно, он приятен не для всех. Но всё-таки стало лучше, чем прежде.

Остерегусь называть его «Мистер Успех», но всё-таки был он «Мистер Надежда».

Зарплата низкая за работу, нехватка денег многим знакома.

Но наконец о нас позаботился наш губернатор Эндрю Куомо.

Страдали несчастные бедные люди, но губернатор подумал о вас.

Радуйтесь, ваша зарплата будет минимум пятнадцать долларов в час.

Вот без работы останутся многие, фирмы закроются, нечем платить.

Будут доходы скрывать от налогов, как-то ведь нужно семью прокормить.

Часы оплачиваемые потеряли? Только не нужно бояться сложностей.

Кого-то ограбили, что-то украли – для предприимчивых много возможностей.

Штат и город своё наверстают. Штрафы водителям быстро растут.

Плата за прохождение возрастает в каждом тоннеле, на каждом мосту.

Цены взлетят, словно в космос ракета, особенно на продукты питания.

Это не страшно, садись на диету. Меньше будет переедания.

Среднего класса больше не будет. Исчезнут, как динозавры, в истории.

Кто им зарплату добавит, откуда. В бедную перейдут категорию.

Туго придётся пенсионерам. Бьёт их реформа, как палкою в лоб.

Пенсии им не добавят размера. Беги в нурсинхом, не получится – в гроб.

Я оставляю надежду на пенсию. Не отсидеться мне в старости дома.

Буду слагать я хвалебные песни нашему дорогому Куомо.

– Товарищ Сталин, маршал Рокоссовский завёл любовницу. Что будем делать?

– Завидовать будем маршалу Рокоссовскому.

Жил конгрессмен, способный в меру,

Удачно сделал он карьеру,

И мог бы даже он, к примеру,

Претендовать на кресло мэра.

Он неподкупен был и честен,

Но далеко не всем известен,

Обычно ведь приходит слава

После хорошего скандала.

Людей внимательно он слушал,

И открывали ему душу,

Он помогал им не однажды,

Что делал далеко не каждый.

Но власть уже вошла в привычку,

И потянуло на клубничку.

Года уходят, жизнь течёт,

И тело женское влечёт.

Сенатор крепок был, подвижен,

Но внешностью весьма обижен.

Он долго думал, как же быть?

Как женщин мне сооблазнить?

И показать решил он сдуру

Свою прекрасную фигуру.

А чтобы быть ещё заметней,

Пустил он фото в интернете.

Тут навалились оппоненты,

Политики, корреспонденты,

Забыв мужскую солидарность,

Пикантным делом наслаждаясь.

К развратнику лихая пресса

Подогревала интересы,

Не раз перегибая палку,

Заставила уйти в отставку,

Что все политики-мужчины

Сверхревностные семьянины?

Да что вы, это каждый знает —

Развратничают и гуляют.

Кто с горничной гуляет сутки,

А кто c шикарной проституткой,

Кому запрыгнула в постель

Актриса, а кому модель.

Один рассказывал для всех,

Как он имел оральный секс.

А наш сенатор рассмешил,

Он даже и не согрешил.

За что ж его так колошматили?

Во-первых, интересы партии,

А также жить давайте будем

Не вызывая зависть в людях.

Ну как же, кое-кто толстяк,

А кое-кто – ни так, ни сяк,

А тут одна мускулатура

И идеальная фигура.

У нас огромная территория и нет богаче на свете недр,

Но как ни стараемся, как ни спорим мы, нет счастья у нас и порядка нет.

Но умные люди кричат в истерике, что не помогут нам наши труды.

А виновата во всём Америка, а также проклятые эти жиды.

Ну пьём очень много, воруем часто, друг друга всегда норовим околпачить.

Но это, конечно, не так уж страшно и в общем-то ничего не значит.

Преступна полиция, всюду взятки. Воруют дума, чиновники, судьи.

Но это мелкие недостатки и это родные русские люди.

А эти евреи в искусстве, в науке сплошь академики и профессура.

Изобретатели всякие – суки. Как будто нам нужно всё это, в натуре.

Они пролезают в миллионеры – как истинный русский может не злиться?

Они даже пьют – представляете – в меру. Уж это совсем никуда не годится.

А эта Америка – зла не хватает. Как ни стараемся, только и слышим: