Игорь Шляпка - Осень одиночеств

Ворчит утроба римского жилья,
Себя лишая бренности и лени,
Ступая в храм людского бытия
Окутанный прохладой сентября
По древним травертиновым ступеням.

Спешит, снуёт, торопится народ,
Едва ли успевая удивиться,
Как алым зажигая небосвод,
Раскинулся божественный восход
Крылами над священною столицей.

Забавна равнодушность суеты
И тщетность человеческих стремлений,
Когда на жизни мятые холсты
Господь бросает с дивной высоты
Палитру упоительных мгновений.

Рим, октябрь 2019 года

Под синь небес ложится чистый снег
Холодным, бесконечным одеялом.
В минувшее уходит долгий век,
Как лодка от пустынного причала.

Всё дальше исчезает край земли,
Всё крепче в дымку кутается парус,
Скрывая там, в неведомой дали,
Всё то, что нам от прошлого осталось.

Назавтра встретит алая заря,
И пятый всадник, сунув ногу в стремя,
Погубит мир дыханьем декабря
И остановит будущее время.

Всё. Отмучался сердечный,
Худший день календаря,
Унеся с собой навечно
Грязный призрак ноября.

Мир плюётся чудесами:
Святу месту пуста нет,
И под нашими ногами
Серый сменит белый цвет.

Только стало в небосводе,
Чуть светлее, глядь, сама
Дышит в темечко природе…
Ёптель! Матушка зима!

Что ж, теперь по разнарядке
Дюжий месяц у ворот,
А ему щекочет пятки
Бойкий праздник – Новый год.

Жил забавный человечек
На поверхности земной,
Милый, крохотный, весёлый
И немножечко чудной.

Он любил смотреть на звёзды
И почёсывать бока,
А в обед по воскресеньям
Строить замки из песка,

Просыпаться на рассвете,
Кушать супчик из лапши,
Лучше всех на белом свете
Улыбаться от души.

Повстречав его однажды,
Я сказал: «Привет, привет!»
Он ничуть не удивился,
Помахав рукой в ответ.

И пришлось ему признаться:
«Ты забавный и смешной».
Человечек рассмеялся:
«Это правда. Я такой!»

Казалось бы, о чём они молчат,
Дома, снаружи хмурые, как башни,
Напомнив чем-то дней моих вчерашних
Изношенный сомненьями наряд.
Что им сказать глазами мутных окон,
Таким пустым и жутко одиноким,
Немытым два столетия подряд?
Лишь только о наивности вещей
И веры, будто окна держат стены,
Как звёзды нескончаемость вселенной,
Теплом своих бесчисленных огней…

Мне сегодня легко и смешно.
Вы решите, немного капризен
И чудак, раз мечтаю давно
Оказаться в осеннем Париже.

Есть безумный на вкус бланманже,
И, кружа под шансон в карусели,
В бесшабашно-хмельном кураже
Провести две волшебных недели.

Получив несказанный карт-бланш,
Я б, слегка оттопырив мизинчик,
Пригубил ароматный меланж,
Раскусив марципановый блинчик.

В завершение сливочный крем
Мне б слизнуть с глазурованной булки,
Рассмеяться, и вмиг, насовсем,
Раствориться в ночном переулке.

Я уверен, осенний Париж
Колыбель утешений и ласки,
Разрешит от души пошалить
В обаятельной нежности сказки…

Тревожит всё, что не случилось,
Уходит всё, что не сбылось,
А нам… рассчитывать на милость
Да на спасительный авось.

В грядущем нет слезы былого,
В прошедшем будущего нет,
И всё, что есть во мне иного,
Так это тень минувших лет,

И грусть о том, как было сложно,
Но это следует признать,
Не упускать свою возможность,
А невозможность отпускать.

Наш поезд – жизнь, судьба – перрон,
и лишь на краткое мгновенье
надежда – старенький вагон,
а путь – клубок пустых сомнений
и чувств, что трудно уберечь,
ошибок, ложных обещаний…
где даже лучшие из встреч
не знают точных расписаний.

Давай с тобой останемся в плену
Своей уютной маленькой квартиры,
Закроемся от суетного мира
И будем просто слушать тишину
Ванильных сумерек у тёмного окна,
Дыхания и сладостных объятий,
И поцелуя, пахнущего мятой
И вкуса недопитого вина…
Слезы горячей в отблеске огня,
Взаимной страсти сомкнутых ладоней,
Чтоб это всё как следует запомнить
И не забыть с уходом октября.

Чахло, грустно, сиротливо,
Без задора и ума,
Сонно, слякотно, уныло
И посредственно весьма

Льются штопаные строчки,
Словно тягостный кисель,
От заглавия до точки
В наш лирический коктейль,

Чья под зонтиком увялым
Жижа кислая плывёт
По соломинке дырявой
В широко закрытый рот.

Муза сплюнула брезгливо,
И шепнула: «Шло бы на…
Поэтическое чтиво.
Я сыта уже. Сполна».

Зимний вечер шепчет вьюгой
В окружении ночном,
Мы – в объятиях друг друга,
А за маленьким окном

Укрываясь белым-белым
Одеялом, спит январь,
Только с краешка несмелой
Искрой светится фонарь.

В этой крохотной вселенной
Вновь останемся вдвоём,
Пусть минуют перемены
Дом, в котором мы живём.

Вот я дурак! И даже хлеще
Сказать бы стоило – дебил.
Я не люблю красивых женщин,
Точнее будет, не любил.

Вздыхал, приглядываясь кротко,
Бывал до дрожи восхищён
Их обольстительной походкой
И взглядом искренним смущён,

Не раз лаская жадным взглядом,
Я вытирал со лба рукой
Холодный пот, любуясь… задом
(простите, плавною кормой)
Прелестной девы молодой.

Но не решался слова молвить,
Подать руки, сказать: «Привет!»
И тем мечту свою исполнить,
Боясь услышать слово «нет».
Так миновало много лет…

Я был с другими, что попроще,
И мне казалось поумней,
Хотя, признаться, доброй тёщи
И там, и там сыскать сложней,

Чем дивный клад, что Аргонавты
Добыли в поте древних дней.
Короче, нету в жизни правды,
А если есть, то не в моей.

Да. Женщин не было красивых,
Но утешаюсь нынче я,
Ведь и у них, – что справедливо! —
Ни разу не было меня.

Очень-очень странный Петя!
Как мальчишку ни пугай,
Любит больше всех на свете
Лезть туда, где а-я-яй!