Михаил Эфросман - Не возведут стены. Поэзия XXI века

Потому что всех власть держала
Под контролем и колпаком.
И расстреливала, и сажала,
И давила своим каблуком.

Опекала, учила, лечила,
Защищала порой от невзгод
От щедрот в «хрущевки» селила,
К коммуналкам привыкший народ.

Значит, нету прямого ответа
И кривого ответа нет.
Хорошо, что дожил до лета
И любуюсь на белый свет.

Март, а все еще зима:
И морозы, и метели.
Неужели, в самом деле,
Та же длится кутерьма?

Неужели у природы
Ничего в запасе нет?
Например, такой погоды,
Чтобы грела белый свет.

В пенале карандаш и ластик:
Пиши или стирай.
На фото мальчик-головастик
И парты край.

На черно-белый снимок лился
Из окон свет,
Который вылинял, сместился,
Но не сошел на нет.

От детства остаётся толика
Воспоминаний. Например,
Соседа по палате Толика
Я помню и больничный сквер.

Озноб с утра запомнил тоже,
А главное – лицо врача,
Который мальчику поможет,
Жить дальше, хвори не влача.

У последнего вагона
Дядя в шапке и в пальто
Задержался на перроне,
Значит, что-то с ним не то.

Может, потерял терпенье
Или не нашёл билет,
Или просто настроенья
Для поездки этой нет.

Не в кашемировом пальто,
Но в новой курточке зато —
Лечу по Старопанскому,
Как пробка от шампанского.

Плюс – картошечка с лучком,
Минус – водка в чайной чашке.
Хорошо пить из рюмашки
И уметь вязать крючком.

Жил на свете крокодил,
Слезы крокодильи пряча.
Самовары впрок лудил.
На судьбу свою батрача.

Как обычно, снег с дождем
С ноября и до апреля.
Отдавать в конце недели
Надо взятое в наем.

Минус – жизнь всегда одна.
Плюс – страничку по абзацам
Нараспев читает цаца
С чашкой красного вина.

И в преклонных летах,
Дай бог, в общих чертах —
Видеть и понимать не устану.

Дотяну, доживу.
Может быть, наяву
Дочку сына застану.

Созрел, конечно, абрикос
Опять за морем синим.
Там в небесах полно стрекоз,
Тут – на окошках иней.

Смотрю, как в детстве, сквозь стекло
В оттаявший квадрат.
А в том, что время истекло,
Стекольщик виноват.

По переулку Старопанскому
Я шёл с бутылкою шампанского.
Без дамы сердца, но зато
В хорошее одет пальто.
В пальто из кашемира,
Чтобы не мёрзла лира.

Там – магистраль. А тут – узкоколейка.
Качается вагон. Пьёт пиво пассажир.
От сквозняка спасает телогрейка,
Немаркая, как близлежащий мир.

За стёклами плацкарты дождь осенний,
Платформы, крупноблочные дома.
Жизнь коротка на душу населенья,
Но сводит протяжённостью с ума.

На вешалке китель,
Учётное дело на полке.
Уже не участник, а зритель,
В спектакле не видящий толку.

Уже не ведущий, и даже
Никем не ведомый.
С таким выдающимся стажем —
По будням дням дома.

На плечиках китель,
В архиве учётное дело.
На фото тех лет посмотрите,
На черное с белым.

Никакой я не ученый,
И, отнюдь, не увлеченный.
Просто верченый, крученый