Максим Пешкин - Кошка на клавиатуре

*голл. «тихая/застывшая жизнь», натюрморт

***
добровольцы на углу
раздавали усталым людям баллоны
с лесным воздухом
люди наполняли им лёгкие
и в их головах рождались планы побега от цивилизации
благополучные покинули город и отправились к морю
поэтому на улицах было много пьяных и
чуть меньше сумасшедших
мужчины несли домой пиво
женщины будучи ближе к природе
несли домой зелень и фрукты
на центральной улице играла музыка
музыки было много – разной и одновременно
все они смешивались в бессмысленный шум
над зданием корпорации висело многоэтажное облако
словно оно было её собственностью
показалось тёплое вечернее солнце
и я вспомнил что за солнечной улицей
есть квартира с полной луной на стене

***
в пустых воскресных улицах
я вижу бескрайние поля пшеницы
и ветер проводит по ним рукой
вместо площадей
я вижу столпотворение подсолнухов
и они поворачиваются к каждому солнцу вселенной
в тенистых скверах
я вижу райские кущи
и забываю законы физики
в роскошных майских облаках
я вижу облака плывущие где-то над Таити
и меня укачивают волны
я – сбежавший который всё ещё
находится в тюремных списках
я снимаю смирительные рубашки
чтобы обрести покой

***
небо просачивалось сквозь мутное стекло
оно держалось на столбах пыли
воздвигнутых машинами и непонятной суетой
самолёты кружили над крышами
и их можно было поймать сачком
вертолёты улетали в прохладные широты
в полутьме засмеялась девушка
полутьма улыбнулась в ответ
и ветер кондиционера трогал её волосы
вечером женщины пили пиво
пока их дети болтались на качелях
в темноте загорелись люстры
они плавали под потолком
светящимися чудовищами с глубины
тела невольно испарялись
а где-то висело искусство несчастных
на стенах счастливых обладателей

***
жизнь ест людей
как куриные ножки из картонного ведёрка
до костей иногда без остатка
и дожди идут реками
и нет у них ни истока ни устья
и небо стоит щитами крестоносцев
и бездушно глядит в щели шлемов
и дни висят колючей проволокой
по которой бежит животное электричество
и кто-то хочет по-настоящему жить
но некуда бежать
некуда

***
тридцать лет спустя
спустя три одиссеи
удача беззубо улыбнулась нам
мы добрались до пункта назначения

Гиперборея развернула свои луга
под нашими ногами
мы закатили вселенский пикник на холодной
траве и в бесконечном свете солнца

плоды сыпались с неба в руки
мы пили тёплое молоко далёких
солнечных коров
и звёзды падали в обмороки сверхновизны
галактики протягивали к нам свои руки
и аплодировали нашей свободе

клочья ветра путались в наших волосах
и убегали вдаль от материнских долин
они сорвали соломенную шляпу с чьей-то головы
и передавая друг другу выбросили вон
из атмосферы

там был ручей и он не нуждался в русле
он змеем обвивал наши ноги плечи шеи
журчал словно самый ласковый кот
и облака по-кошачьи тёрлись о вершины
пока мир впервые в жизни вертелся вокруг нас

***
у меня есть два дня на то
чтобы забыть предыдущие пять
чтобы по-медвежьи провалиться в сон
до самого центра земли и глубже
чтобы волком пересечь снежную пустошь
пыльной квартиры туда и обратно
два дня на то чтобы забыть
миллион лиц и столько же голосов
два дня чтобы побыть животным
которое не знает об условностях и этикете
два дня на одиночество и равномерные
вдохи и выдохи
у меня есть два дня как две капли воды
после пяти дней жажды

***
девизом вечера было
искусство -
склад чёрных ящиков
разбившихся самолётов

девичий смех и пепел
падали с балконов на конвейер
по которому двигались головы прохожих

в тёплых широтах и летом
мир расширяется от нагревания днём
остывая к вечеру
от людского безмолвия

в тёплых широтах и летом
небо растягивается днём
и облака рвутся на перистые составляющие
небо сжимается вечером
и облака сбиваются в кучевые
вакханалии сочащиеся дождём
сезон дождей в городских условиях
в кирпичных и бетонных джунглях

закат был цвета розоват
словно дешёвый зефир
глаза кусали его
рот запивал увиденное чаем
а где-то на соседних улицах
открывались очередные из бесконечных
магазинов и пивных
а в соседних городах странах
на других континентах и мирах
поэты читали стихи в полутьме
и стихи разлетались вокруг рябью
на воде от брошенного камушка
взрывными волнами атомных бомб
и слушатели гнулись под ними обречёнными деревьями
мурашки спасались бегством по их коже
если от неё что-то оставалось

испуганная луна пряталась за облачной ширмой
крошечные домашние собаки
пытались выть почувствовав зов гордых предков
ветер бил по молодым деревьям словно по боксёрским грушам
и тени трепетали сильнее своих хозяев

***
бессонной ночью
чёрное облако висело под луной
словно мешок под глазом

три тысячи чёрных и светящихся окон
глядели друг на друга
охраняя ночной порядок

звёзды пробегали по небу
неизвестными стихами
мимолётных поэтов

очертания млечного пути
светились огнями посадочной площадки
для падающих звёзд
и падающих Икаров

Моррисон смотрел с обложки в ночные глаза
и ни в одной квартире в пределах видимости
не знали о нём

всё притворялось спящим
потому что знало
чем эта ночь закончится

***
оставив родителей дома
всю жизнь мы ищем новых

для тех кто гол перед лицом корпорации
для тех кто гол перед зданием
её разросшегося тела
для приёмных детей
этой бесплодной матери
которых она кормит своими пресными соками
для тех кто прячется в её лоне
и оно не даёт им рождения
для тех кто прячется в её лоне
в холодном кондиционированном лоне
и блуждая в искусственном освещении
не ведает о внешней жизни
для тех кого она убаюкивает колыбельным
стуком клавиш
и тех кто учится этой музыке по нотным
листам документов требующих подписей
для тех кто гол перед лицом корпорации
и ищет таких же голых чтобы согреться -
говорю:
не бойтесь огорчить псевдо-мать
не бойтесь её гнева
не бойтесь отвернуться от неё и
оставить её за спиной
потому что её не существует

но мы сыты спокойны умиротворены
о это ли не жизнь скажете вы