Николай Колос - Акварели весны

И судно шло послушней и быстрее,
Дробился ветер… парус ошалел…
Любой матрос болтался бы на рее,
Если б его ослушаться посмел!

Он не искал у Океана чести,
Он не давал Нептуну свою мзду,
Он капитан… и был на своём месте —
На волны сам накидывал узду.

И презирал спокойствие лазури,
Свинцовость бурь – милее чем лазурь!
Он рвался в бой, душою жаждал бури,
Из моря волей, выбивая дурь!.

В природе всё имеет два начала,
Как ось Земли имеет два конца,
В нём был и рык звериного оскала,
А так же лик невинного агнца.

Иначе, чем ценить итоги битвы,
Измерить чем как движется Земля,
Как отделить скандалы от молитвы,
Где зарубить градации нуля?

Накал страстей живёт в цепи проталин.
И если ярость в бешеной крови,
То этот мир – жесток он и скандален,
Уравновешен силою Любви.

Прошу простить – уходим из тумана —
Пока далёк ещё девятый вал!
Обелим так немного капитана, —
Пускай он держит по ветру штурвал.

Ведь он любил, когда всплывали луны,
И дрейфовали в тучах как челны.
Ещё, когда соперничали струны,
С аккордами и стонами волны.

Была в команде судна таитянка —
А на губах размазан шоколад,
Стройна как лань, черна как негритянка,
Прекрасная… и… жгучая… как Ад.

Презрев закон, что жёны не для моря,
Он свой устав на судне застолбил —
Пусть жёны там несут немало горя…
Пусть будет так!.. Но он её любил.

Эта Любовь была довольно странна. —
В своей каюте он рычал как лев…
Но он хотел, чтобы сочилась рана,
Чтобы она удерживала гнев,

К своим желаньям… как аскеты… строго! —
Себе и всем поблажки не давал
В пылу страстей! … Но девушку не трогал…
А лишь звериным чувством ревновал.

Она матросам танцевала танец,
Сверяя такт с грозящею волной,
Как из глубин, из сказочных – посланец,
Творила телом танец неземной.

Бедро стянула красная полоска,
И прикрывала таинства чуть-чуть,
А ветер рвал, как смоль, её причёску,
Ласкал привольно маленькую грудь.

Ну а матросы… в бешенстве дурели,
И с парусами затевали бой.
Но подойти к красавице не смели —
Ведь рисковали буйной головой!..

То был турнир… и кто покруче нравом,
Кто мог напор стихий одолевать,
Тот обладал к концу работы правом,
Полоску с бёдер девушки сорвать.

Только сорвать… но девушку не тронуть! —
На то и был затеянный турнир,
Чтоб получить заветную корону —
После регаты страстный сувенир.

И там в порту… в преддверии желаний,
Где намечался многодневный пир,
Каждый матрос полоски красной ткани,
Для финиша с надеждою хранил.

Ну что за чёрт?! – Такого не слыхали! —
Ещё галдёж матросский не утих,
Но когда все полоски посчитали,
То сувенир… положен для двоих!

Один отважный – по морям скиталец,
Затейщик драк, любитель много пить.
Второй – окрепший юнга-португалец,
Он не хотел так просто уступить…

Это сейчас мужчины перестали,
И чуть чего, испытывают дрожь…
Ну, а тогда Судьбу вверяли стали —
И юнга вырвал хладнокровно нож…
……
Но только был не нужен поединок,
Напрасно кровью омывали честь! —
В любом порту брюнеток и блондинок,
Как и сейчас, желающих, не счесть.

Чтобы на рейде палуба блестела,
Чтоб не судачил глупостями порт,
То капитан, два страсть познавших тела,
Велел немедля выбросить за борт…

И все дела… А что же таитянка? —
Нашла покой, нашла уют и дом…
Стройна как лань, черна как негритянка,
Для капитана наливала ром…

13. 12. 2014 г. г. Шахты

Оркестр гремел… гремел! … И музыка рожала,
Такой горячий сатанинский слог.
Блестел паркет… блестел… сияла зала,
И всё для ног! … для ног… и… всё для ног.

Там, в глубине… вон там!… Стоят вазоны
С химерой и экзотикой весны,
Летели ввысь… всё ввысь!… Всё ввысь – колонны…
Архитектура! … Погружалась в сны…

И всё для ног! …Для ног! … Ах, эти ноги!
Целуй, а то гляди – простыл их след…
А время не замрёт… в нём судьи строги —
Устав их почему-то… только: «Нет»!

С глубоким декольте, под цвет кораллов,
Попробуй проскользни – иначе… плен.
И голое плечо… и для нахалов —
Роскошное плиссе… выше… колен.

А музыка зовёт… и вот забота…
Глаза стреляют в цель… там где улов! —
Добавить в аромат микроны пота,
Чтоб был понятен зов… твой личный зов!

И строй роскошных дам… там жажда зова,
И мимолётный вздох… очей закат…
И талия, и грудь… всё для улова —
Пантеры юной взгляд! … Орлицы взгляд!

Но, там между цветов… где тень колонны,
Не шепчутся альты… молчит зурна.
Там нет ни декольте… там нет короны,
В углу стоит она… стоит одна…

Не время… нужно ей быть очень храброй,
Чтобы роскошный зал… назвать на Ты…
Не то, чтобы одна… стоит со шваброй…
И смотрит на паркет… через цветы.

В груди её Душа согнулась клюшкой,
А грязное трапьё – ниже колен.
Зовут её… да все!.. зовут дурнушкой.
Она в плену Судьбы – то страшный плен!

Нет зависти и зла… её сознанье,
Покорное Судьбе… улыбки нет.
Когда здесь все уйдут, она в молчанье,
Протрёт паркет… пустой паркет…

Но в зале был один… и вот задача…
Не смотрит… боже мой! … на зов колен.
Он был такой один! … И он был мачо…
Сверкало много глаз – его бы в плен!

Казались все! … Пониже рангом.
Он глянул на оркестр… и он сказал!…
И грянул в зале ритм зловещим танго —
Он гордо прошагал… через весь зал…

Сюда! … Сюда ко мне! … Глаза как пушки…
Бледнеют декольте, вскипает кровь…
А он прошёл… прошёл! … А он… к дурнушке,
Что пряталась в тени, среди цветов.

Как будто грянул гром, как сон приснился…
О, сколько было зла… и сколько мук!…
К дурнушке… Боже мой!.. И поклонился,
И швабру отстранил… коснулся рук!

И он просил её… и… с извиненьем…
И хором ахнул зал, и был вопрос…
И был её испуг – он на колени…
Потом на руки взял… и в зал принёс!

И будто бы пришёл… звезды посланец…
Там тайный свет Луны… там Солнца жар.
И сумасшедший ритм, и райский танец…
В её груди зажгли… цветной фонарь!

Горел её фонарь… обдал всех жаром…
Рождал Любовь и Зло… не дал скучать…
И расступились все единым залом.
И понимал оркестр… то – есть печать!