Александр Омельянюк - Наследие

Какие голубые глазки!?
А бровь – оправа лишь для них.
Ресницы – для слезы салазки.
Их шелест на минуту стих.
Они глядят, слегка расширясь,
От удивленья став круглей.
Глядят наивные, не жмурясь.
Лицо от этого милей.
Вопрос в них прочитать не сложно:
«Чем я понравилась вдруг Вам?!
Знакомство наше невозможно,
Хоть Вы красивы. Знак не дам.
Я Вам по возрасту, как внучка.
Хоть Вы приятны на все сто.
Вы может, думали: Я сучка?!
Но я не думаю… про то.
Не пяльте на меня Вы глазки
Такие же, как у меня.
И не придумывайте сказки.
Я девушка! Блюду себя».

Вот чайки над Москвой-рекой
Кричат, что нет для них преграды.
И я машу им в след рукой,
Другой держась за край ограды.
Стою я над Москвой-рекой
На Устьинском мосту горбатом.
Любуюсь дорогой Москвой.
Рукой держусь я крепким хватом
За парапет. Как капитан
Стою на мостике высоком.
Гляжу, как будто, в океан.
Что вижу я в краю далёком?
Но горизонт не виден мне.
Кремля абри́с его скрывает.
Москва готовится к зиме.
Туман слегка как будто тает.
Тут поворот Москвы-реки.
Гостиница «Россия» справа.
Горят на Спасской огоньки.
Кремлёвских звёзд они оправа.
По курсу колокольни стан, —
Великого Ивана гордость,
Белеет, как кругом туман.
Приветливая в стиле строгость.
А подо мной корабль плывёт,
Корму толкая бурунами.
Кого-то это вдаль зовёт,
А я любуюсь лишь волнами.
Те, разбегаясь от кормы,
Точней от носового киля,
Заснут у берега черты.
Тогда жди на реке лишь штиля.