Наталья Заблодская - Наталья Заблодская. Поэт года – 2020. Первая литературная онлайн-премия по версии группы «Территория Творчества»

Мой Змей Горыныч давно стал домашним:
Крылья обрезаны, сломаны лапы.
Смотрит в окно и на завтрак ест каши,
Даже ворчать разучился и плакать.

Мимо бегут облака и минуты,
Вечер гнездится на крышах высоток.
Ветер вздыхает за стёклами, будто
Прочно забытое чувство полёта.

Помнит, конечно, про звёзды и небо…
Толку от памяти, если ты заперт
В пыточной камере хрупкого тела,
Где ежедневное стёртое завтра?

Вот и время прощаться: сказать всем спасибо,
Снять удавку из рифм и уйти на покой.
Врать, что я текстовик, дальше просто не в силах,
Лучше честно в висок, чем стрелять в молоко.
Не люблю «лишь бы как» и пустых обещаний,
Быть случайным прохожим и медленно тлеть,
Опускаться на дно, а точнее к печали,
И теряться словами в безликой толпе.
Не хочу бесполезно растрачивать время,
Воровать поминутно судейскую жизнь…
Ускользнув из петли графоманского бреда,
С головой окунусь в затяжные дожди.
Научусь жить без баттлов, оценок и текстов,
Удалюсь из контакта, забуду пароль.
Мне бы раз побороться за первое место,
Снять удавку из рифм и уйти на покой.

Часы остановились ровно в пять,
Весь мир вокруг застыл, умолкли птицы.
Она ушла внезапно, второпях,
Как будто знала, что я буду злиться,
Молить, и не позволю умереть,
Вдохнув в неё свои остатки жизни.
Ушла, не оглянулась у дверей,
Промолвив тихо: «Я была здесь лишней».

Холодный дождь смеялся мне в лицо,
Стучал по листьям заунывных будней.
А я жила свой одинокий сон,
В котором той, единственной, не будет.
Прощая и молясь за упокой
Безвременно почившей на рассвете
Звезды с привычным именем Любовь,
Я отпускала на свободу пепел…

А ровно через год раздался стук.
Не в двери – в сердце. Раненой, под вечер,
Срывая с тополей последний пух,
Любовь вернулась.
Но уже навечно.

Я тебя не люблю, но привык просыпаться рядом,
Ощущая тепло нежных рук у себя на теле.
По глотку смаковать сладость губ, словно латте с мятой
И вдыхать вкусный запах твоих неземных материй.
Растворяться в копне рыжеватых волос ночами,
Языком осторожно касаться красивой шеи,
А потом распадаться в зелёных глазах на части.
Я тебя не люблю…
Но серьёзно тобой болею.

Три секунды на вдох и четыре на выдох. Пропасть.
Разбежаться и прыгнуть, зависнуть над сонной бездной,
А потом тихо плакать и клясться в любви до гроба.
Только мне в этом скучном трёхмерном ужасно тесно.

Давит рабским ошейником векторность строгих рамок,
С каждым годом короче на взмах поводок-свобода.
То ли поздно срываться мне с привязи, то ли рано —
Не пойму, но внезапно уйти будет слишком подло.

Мне чужой этот мир, состоящий из плоских линий,
Где огромные звёзды всего лишь скупые точки:
То ли были когда-то объёмными, то ли снились…
Я проснулась однажды и стала одной из прочих.

Словно нет больше девочки с аурой цвета неба,
Что любила вплетать в макраме временные петли
И бродить по ещё не открытым людьми планетам.
Очень страшно, забыв где твой дом, разучиться верить.

Потому и сбегаю в пространство, где всё знакомо
И упорно карабкаюсь вверх по ментальным тропам,
Расправляю затёкшие крылья, сорвав оковы…
Три секунды на вдох и четыре на выдох. Пропасть.

Осенний прибой вымывает с песком тепло,
Уставшие волны терзают пустынный берег.
Рассерженный ветер, уже не скрывая стон,
Срывает с оставленных зонтиков летний пепел.

Глумится прощальным лучом золотой закат,
По стылому пляжу бредёт одинокий путник:
В глазах незнакомца зияет дырой тоска;
Пугают в кровавых мозолях ступни и будни.

Бормочет молитвы, срываясь на громкий мат
Ещё не старик, но привыкший страдать и падать.
Лохматые кудри, в которых давно зима,
Просолены смесью людского добра и яда.

И так каждый день: он приходит всегда с утра,
Кричит на кого-то и камни бросает в воду,
А редкие встречные вешают штамп: «дурак»
И пальцами тычут в висок, сотрясая воздух.

Вечернее небо, дрожа, напускает жуть;
Свирепствует ветер и в скалах прибрежных стонет…
А жалкий безумец всё ищет свою жену,
Которую очень давно отобрало море.

Я тебя не люблю, но привыкла с утра быть рядом,
Ощущая тепло горьких капель и пульс надежды.
Не спеша, по частицам присваивать, как торнадо,
Яркий запах и вкус, прикасаясь губами нежно
К шоколадному краю фарфора любимой чашки.
Растекаться с тобой по сосудам унылых будней,
Воскрешая живительной влагой кусочки счастья,
Не взирая на тонкости линий коварных судеб.

Я тебя не люблю: много лет изменяю с чаем,
Выпивая молочный улун по цистерне в сутки.
Ты молчишь целый день, но на утро всегда спасаешь
Кофеиновой дозой любви от мучений жутких.
Я привыкла к тебе, как к наркотику: прочно, быстро.
И работа бариста не терпит в напитках прозу.
Аромат эфиопской арабики – точный выстрел…
Я тебя не люблю, но вдыхаю, как свежий воздух.

Наша жизнь словно текст на странице баттла,
Состоящий из тысячи ярких квантов.
Рёв баталий – как в пробках привычный картинг:
Мантры, диссы, молитвы – здесь всё прокатит.
Где панчлайном ударить, а где квадратом —
Только ты выбираешь друзей заклятых.
Ассонансы и панто – рандомный фактор,
Льёшь метафоры, ставишь заплаты матом.
Дальше проще: глотаешь, как ланч, лимиты,
Рэпа биты – отчёт годовой прочитан.
Встречи резче и раунды к ночи жёстче,
Рвётся часто местами знакомый почерк.
Хочешь – пишешь себе некролог авансом:
Рай на небе оплачен в церковных кассах.
Те, кто в теме – уже собирают камни:
Каминг-аут судейский не терпит правил.

Я теряю себя по секундам,
По минутам, по дням и неделям.
Каждый вечер, и ночью, и утром:
Я теряю себя ежедневно.
Круглый год без отрыва на отпуск
Выдыхаю по буквам, по датам.
Невзирая на боль и погоду,
Растворяюсь в любви без остатка.
В безразличных глазах, в пресных душах,
В бесконечности проб и ошибок,
В неумении слышать и слушать —
Я теряю себя некрасиво.
Разлагаюсь в дыму сигаретном,
В крепком кофе, в забористых матах.
Загоняю себя в совершенство
По спортзалам, бассейнам и мантрам.
По нейрону, по файлу, по биту
Отмираю, как синапс давнишний.
И в улыбках, и в редких молитвах
Я теряю себя ради жизни.