Владимир Коробейников - Строки про жизнь. Стихи

Народ проходит мимо —
нет дела до меня.
Сижу для всех незримый,
а сам всех вижу я.

А если так всю жизнь —
совсем не поспешать,
не жить, а просто быть
и молча наблюдать?

Пусть суетится люд,
ругается и плачет,
а мне уютно тут —
я не хочу иначе.

Бесплатное кино,
артисты натуральны,
и смех, и грех в одном,
а я статист случайный…

Душа болит сильней, чем тело.
Хоть слабой быть и не хотела,
но плачет, бедная, навзрыд:
«Как все болит, болит, болит…»

Обида острая достанет,
и соль присыпана на ране,
а следом новые уколы.
Душа кричит: «Не бей… Доколе…»

Но, самый близкий, будто дьявол,
в больное место целит прямо —
бросает грубые слова.
И вот душа уж не жива…

Она иссохла. Не воспрянет.
Лежит в могиле ожиданий,
вокруг, как мертвые цветы,
с душой умершие мечты…

Что грустить, когда в печали
радость нам не назначали,
не дарили нам веселье,
не поили смеха зельем?

Что печалиться, коль в грусти
нас к удаче не допустят,
нам подарки не дадут,
нас обманут, предадут?

Будем лучше веселиться,
прыгать, танцевать, кружиться,
и смеяться безудержно,
не бояться быть потешным.

И плевать на всё, на всех!
Вот тогда придет успех!

О чем твой сон? Что снится
в ночной тиши?
Бегут видений вереницы —
не вороши.
Не пробуждай ночного лиха —
их не зови.
С улыбкой милой очень тихо
ночь обними.
А ей приятно то, что нежит.
Она в ответ
подарит утреннюю свежесть
и солнца свет…

Как безмятежность получить?
Я так ее хочу!
Чтоб никуда мне не спешить,
я деньги заплачу.

Чтоб был покой в моей душе,
как в океане штиль,
и как в пустыне в тишине
недвижна даже пыль.

Пускай вокруг бушует вихрь,
но до моих границ,
а их коснулся и утих,
и всё осело вниз.

Собрал я жалкие гроши,
но ангел мне сказал:
«Куда собрался? Не спеши —
ведь там сейчас аврал.

Толпятся те, кто в этот миг
от суеты ушел.
Они стремятся в лучший мир —
там только хорошо».

Я понял – здесь не получить
того, что я хотел.
До смерти в беспокойстве жить —
такой уж мой удел…

Мы так волнуемся по мелочам,
бесценные удары сердца тратим,
а после обращаемся к врачам,
меняем на халат больничный платье.

Мы так страшимся – будет что не так,
и замираем в тяжком ожиданьи,
и ум выбрасывает белый флаг,
душа же погружается в страданье.

Природа! Как ее нам изменить,
как приподняться над своею сутью?
Тогда пред нами будет чудный вид,
и мы вздохнем свободно полной грудью!

Простить нам всех, тогда и Бог простит,
отдать долги – Господь наши забудет,
и в жертву, что имеем, принести,
тогда намного легче будет?

Но тот, кто слаб, всегда внутри живет —
несмел, раним, чувствителен бедово.
И сделаем как надо – не уйдет,
волнение во всём нам будет снова…

Бежит ручей.
Он где-то, а не здесь
водой хрустальной берег омывает.
А выше удивительная весь —
вся в кружевах, красою удивляет.
Не здесь чудесных песен хор,
то ангелы иль птицы – непонятно.
А здесь вокруг себя бросаю взор,
что вижу и что слышу – неприятно…

Так жизнь пройдет – «на здесь» и на «не здесь».
Все лучшее там где-то за чертою.
Пытаюсь петь, но как фальшива песнь,
а я, правдиво, где-то там устроен…

В окошке замершем
узоры как письма,
послания тайных миров.
Дороги и межи,
и судьбы, и жизни,
читаю я знаки без слов.

Вот длинная чья-то
прямая дорога,
но вдруг – перекресток судьбы!
Сверни – там приятно,
соблазнов там много,
но в них затеряешься ты.

Другая – кривая,
зигзаги зубристы,
сплошные торосы из льда.
Себя поломаешь
тяжелою жизнью,
но, видно, такая судьба.

Вот ровное поле,
ни шага, ни следа.
Впервые проложишь здесь путь.
Счастливая доля —
в итоге победа,
в наградах заслуженных грудь.

Свою не нашел я
по жизни дорогу —
Слепым бездорожьем иду.
Не все хорошо,
Но что-то неплохо —
Не помер покуда, живу!

День унылый, дождь постылый…
Как тепло недавно было.
Как все быстро изменилось —
сырость, сырость, сырость, сырость…
Тут же грязь и гниль, и вонь…
Зябко мне со всех сторон.
Хоть, чем можно, утепляюсь —
замерзаю, замерзаю.
Вслед за телом и душа.
Мысли мерзнут, не спешат.
Эх, погреюсь в жаркой бане!
Все тогда во мне воспрянет!
Веник ласковый взбодрит,
ароматом освежит!
Весь до клеточки горячий
выпью чай я настоящий
из полезных вкусных трав.
Ах, денек какой – мечта!
Слякоть, сырость – нипочем.
В жизни нужно что еще?

Медовый спас – это про нас.
Еще языческой порою
мы ели мед, мы пили квас,
и были сами мы собою.
Его приятен аромат
и терпкий вкус янтарной массы.
Он на столе – я очень рад!
Мед – это маленькое счастье!

Режу яблоко ножом —
целое делю на дольки.
Посушу в тени, потом
все в мешочек и на полку.
А зимой достану клад.
Аромат вдохну я летний.
Встрече с летом очень рад!
И, надеюсь, не последней…
В кипяточек опущу.
Сделаю отвар приятный.
Организм прополощу —
стану тоже ароматным!
Понимаю почему
соблазнилась дева Ева —
запах яблок по всему
для любви наркотик первый.

Ах, сад души!
И это лучше,
чем он снаружи —
всех добрых чувств дает плоды!
И ты с собой
и с миром дружен.
А главное, конечно, – счастлив ты!

Когда я сплю,
а сплю всегда я,
когда стихи свои слагаю.
Вожу рукою в полусне.
Откуда мысль идет ко мне?
Конечно же,
невесть какая…
Но, оживляет,
вдохновляет.
И я поэзией живу.
Уж не во сне,
а наяву…

Дни перед смертью
катаржно-трудные.

Хуже всего —
не понимают
самые родные,
самые близкие
как тебе больно,
как ты страдаешь.
Они называют это
капризами.
Маразмом старческим
называют.
А ты ощущаешь
каждой клеточкой
как убываешь,
туда убываешь.
Силы сжигает
кто-то невидимый.
Все, чем владел,
у тебя отбирает.
Они называют
тебя обиженным.
Взгляд твой последний
не понимают.
Не исполняют
просьбу последнюю.
Заняты очень
своими делами.
Мозг каменеет,
душа кровоточит,
сердце саднит…
Но они то не знают…