Александр Дубинин - Три орешка для публики. Романы в стихах, написанные онегинской строфой

Главу на этом завершаю.
И то сказать, пора домой…
Тебя, читатель, не стращаю,
Ещё мы встретимся с тобой!
Героя тоже я оставлю,
И рифму чуточку подправлю.
Потом, вернусь к моим стихам,
Меня зовёт дороги гам!
Проходит время незаметно…
Ужели пятая глава
Сведёт меня совсем с ума?
Вопрос поставлю безответно…
Романа вновь покину строй…
Жизнь стала явью, не игрой.

Опять на месте не сидится!
Судьбу меняет мой герой,
Но не могу я рассердиться
На то, что просто он такой.
Что делать в ней, ещё не зная,
В столицу, из родного края,
Примчался, плюнув на село,
И парню очень повезло!
В Москве наставника он встретил,
В той, что не верит и слезам!
Я не могу поверить сам!
А тот, его сперва заметил,
И под крыло своё забрал
Нахала, чёрт его побрал!

Опять на месте не сидится!
Среди распахнутых степей
В Москву стрелою поезд мчится!
Герой упрям мой, хоть убей!
Сдавать экзамены не шутка!
Найдётся, вряд ли, хоть минутка
На размышления о том,
Что будет, собственно, потом.
Пусть, первый курс не самый сложный,
Среди заочников страда
Начнётся с раннего утра.
Шанс вылететь вполне возможный!
Пришла Владимира пора
Трудиться с ночи до утра!

Ну вот и на втором он курсе!
Судьбу меняет мой герой,
Чтобы учиться дальше в «бурсе»,
Решил остаться под Москвой.
С решением пришла забота,
Нужна ему в Москве работа,
И должен он её найти,
В тусовку местную войти.
Приняв решение, не медлил
И не терялся мой герой.
Представив этот шаг игрой,
Он ни минуты не промедлил,
А из общаги вышел вон!
Никто не слышал его стон!

Он и не думал разрядиться,
А, просто, в омут головой,
Но не могу я рассердиться
На то, что сделал мой герой.
Когда решил найти работу,
Он просто вышел на охоту.
План был безумен, как и прост –
Фортуну, вновь, схватить за хвост!
Ещё совсем не понимая
Того, как весь устроен мир,
Решил в его вломиться пир,
Ну, ничегошеньки не зная!
Наивна молодость, лиха,
В бой рвётся, вроде петуха!

Не думал он о связях нужных,
Не обзавёлся здесь «рукой»,
Не слушал сетований дружных
На то, что просто он такой.
И даже мысли не возникло,
В мозги идея не проникла,
Чтоб обратиться хоть к кому,
Да хоть к Исаеву! К нему!
Нет, нет, так был самонадеян,
Что всё удастся самому!
Не обратился ни к кому,
Поскольку, был в себе уверен!
И всё удастся молодцу,
И хитрецу, и удальцу!

Вот, он на улицу выходит,
И на другую перешёл,
Издательство на ней находит,
И в дверь открытую пошёл,
Что делать в ней, ещё не зная,
Порог ногой переступая,
За ним замешкался, чуть-чуть.
Глядит, куда направить путь?
Вот, дверь открыл в отдел он кадров,
И, поздоровавшись, вошёл.
К столу большому подошёл,
Страшась увидеть «саламандров»!
И взгляд внимательный поймал –
Глядит в отставке генерал!

«Какой парнишка простодушный.» –
Подумал Спок, но не сказал,
Он был совсем не равнодушный,
В отставке старый генерал –
«По виду внешнему, смекая,
В столицу, из родного края,
Приехал, видно по нему!
Не просто, будет здесь ему!»
И на слова его простые
Ему в ответ прогрохотал,
В отставке этот генерал,
Советы вовсе не пустые.
Ведь, надо пареньку помочь,
А то везде отправят прочь!

«Ты понял? Здесь – «Литература»,
Притом, «Художественная»!
Сама высокая культура
И очень множественная!
Здесь только жёны или дочки
Великих! Ты же только с кочки
Примчался, плюнув на село,
Держа в руках чуть не весло.
Они тебя съедят без хрена
И очень быстро, на десерт!» –
Закончив этот «комплимент»,
Спок глянул, как внимала «смена».
А «смена» слушала его,
И генерала проняло:

«На Ярцевскую я отправлю!
Там «Современник»! Понял ты?
Открылся! Им тебя я сплавлю!
Успеешь сам до темноты?»
И на квадратике бумаги
Сам пишет адрес: «Это в шаге!»
Сказал, и глянул на него.
И парню очень повезло!
Был «Современник» молодёжным
Таким издательством тогда.
Туда стремилась «босота»!
Проход же был совсем не сложным.
И мой Владимир, молодец,
Туда направился в конец.

И вот, другой отдел уж кадров…
Галина Яковлевна здесь,
И вновь, не видно «саламандров»,
Зато, сам Кузнецов тут есть!
К нему она спокойно входит,
С собою паренька заводит:
«Поговорите, вот вам кадр!»
Ого! Вот это «саламандр»!
В Москве наставника он встретил,
Вот так, нежданно, это класс!
Тот мрачен был, на этот раз,
«Советский спорт» в руке заметил,
Владимир в трубочку скатал,
Невольно ей поигрывал!

Но чувствам старший не дал хода,
Хоть сигарету закурил,
Тогда на спорт ходила мода,
Он моду эту не любил!
И вот, Владимиру вопросы
Пошли из дыма папиросы.
Пусть не велик, пока что, спрос,
Но Кузнецов повёл допрос!
В Москве те шли переговоры,
В той, что не верит и слезам!
Не верьте собственным глазам!
Какие будут разговоры?
Узнаешь скоро, не спеши,
Вкушаешь пищу для души.

Подходят к главному вопросу:
«Каких поэтов любишь ты?»
Наставник перешёл к опросу.
«Доверить все мои мечты?» –
Окрысился нахал мой резко.
«Ну, погоди!» – подумал дерзко, –
«Шалишь! Не на того напал!»
Герой мой вдохновенно врал,
Кураж испытывая дерзкий.
Как убедителен был хам?
Я не могу поверить сам!
Как стиль использовал он мерзкий!
Такой был странный разговор…
Толи допрос, иль просто спор?

«Мартынов, Фёдоров, Шкляревский!»
«Два старых маразмата! Да…» –
В ответ, сказал наставник резкий, –
«А третий, просто мелкота!»
На этом, собственно, закончен,
И в общем то вполне прикончен
С Владимиром был разговор.
Не затевать же тут же спор!
Однако, Кузнецов отметил,
Что бойко треплет языком
Мой парень, с кем он стал знаком.
А тот, его сперва заметил,
И рассердился, наконец.
Решил, что всё, делам конец!

Уже решили расходиться,
И, напоследок, Кузнецов,
Хотя Владимир стал сердиться,
Изрёк ещё «завет отцов»:
«Стихи мне, завтра, все приносишь!
Ступай!» Вот так, ну что здесь спросишь?
Ушёл в расстройстве мой герой
Уже вечернею порой.
Купил наставник с потрохами,
И он добился своего!
В руках героя моего
Увидел папку со стихами,
И под крыло своё забрал
В три стопки все их разобрал!