Николай Филиппов - Долина царей. Книга первая

03
Одно мгновение спустя,
В те их торговые края
Большого града потянулся
Народ немногий, что очнулся
От повседневных серых дел.
Один же знатный горожанин,
Что просто так гулять не станет,
На лавки эти поглядел.
К одной он лавке подошёл,
Кинжал широкий аккуратно
С прилавка взял и как-то статно
Им чуть по воздуху провёл.

04
Чуть повертел в руках своих,
Что были в кольцах золотых
И с гравированным браслетом…
Из-под тени тогда при этом
Раздались Дольция слова:
«Эй, Сорион! Твой покупатель.
И очень, видно, знатный, кстати,
Аж, закружилась голова!».
К прилавку вышел из тени
В момент торговец-оружейник
И, как наученный затейник,
Сказал: «Ты только посмотри!

05
Какая ж это красота
Перед тобою, как с листа!
Металл для этого кинжала
Большая печка зарождала,
Его чтоб крепче закалить.
Тут сталь, хоть и в своей окраске,
Не хуже будет, чем в Дамаске,
И даже лучше, может быть».
Он, приклонившись, в руки взял
Своё изделие стальное
И, над своею головою
Подкинув ловко, вновь поймал.

06
Потом очнувшийся купец,
Как очень опытный боец,
Его крутить стал между пальцев
И по-солдатски изгаляться,
Как будто в спешенном бою,
Произнося попутно: «Верю,
Он подойдёт к любому зверю,
Что приготовит пасть свою!».
Купцы соседние, глядя
Из-под тени на представленье,
Чуть показали восхищенье,
На жаркий свет не выходя.

07
Тот человек, забыв про торг,
Свой тоже выразил восторг
И не спеша промолвил: «Вижу,
В руках, огнём что воздух лижут,
Блестит заманчиво клинок.
А ты, тут кажется мне, – воин,
Что на торговые покои
Сменил воинственный свой срок?!
И что же вынудило, друг,
Тебя принять такое дело,
Ведь мог бы доблестно и смело
Весь этот мир познать вокруг?!».

08
Торговец голову склонил,
Да, и ответом обронил:
«Служил наёмником в пехоте
Когда-то я, в любой охоте
Превосходя других бойцов.
Служил почти что четверть века,
Ни на пустынях, ни на реках
Не пропуская всех боёв.
И год назад, момент настал
В моей-то жизни непростою,
Когда и телом и душою
Я от войны в конец устал.

09
За столько тех военных лет
В большой округе равных нет
Мне во владении оружьем,
Что многим головы закружит
И на плечах подарит дрожь.
Все эти годы жил по чести
Я, не терпя пустотной мести
И не прощая также ложь».
Он передвинулся на край
Торговой лавки и продолжил:
«Коль не подходит этот «ножик»,
Клинки другие выбирай!».

10
Он улыбнулся чуть, а тот
Кинжала каждый оборот
Пересмотрел ещё по разу
И, отведя от лавки глазу,
Убрал в свой шёлковый халат.
Из-за халата же при этом
Взяв золотые две монеты,
Спросил с улыбкой: «Хватит, брат?!».
На стол прилавка положил
Их, пару раз в руке подкинув,
И вновь на площади картину,
Хоть и не быстро, поспешил.

11
Как отвернулся плавно он
От них, то тут же Сорион
Загрёб монеты под прилавок,
Произнеся чуть слышно: «Браво!
Тут, брат, хватило б и одной…
Но раз ты, братец, столь богатый,
Мы несказанно будем рады
Пощёлкать золото с тобой».
Сквозь несуразный тихий смех
Монеты полностью упрятал
Он и руки своей раскатом
Товар поправил для утех.

12
А человек тот в трёх шагах
Остановился и, в глазах
Мелькнув вечерними лучами,
Сказал: «Друзья, удача с вами!
Потяжелее взять клинок
Я посоветовал бы многим,
Ведь враг на северной дороге
Сейчас совсем не одинок.
И на восточной стороне
Не всё, как вериться, спокойно;
Отныне воинов достойных
Наш царь зовёт к себе извне.

13
Как стая трёпанная птиц,
У дальних северных границ
Вся наша армия сплотилась
И по фронтам распределилась
По самым важным сторонам.
На землях, жнут что Тарх и Тара,
Лишь легионов малых пара
Осталась ближе к городам.
С востока ж тоже племена
С лицом угрюмым кочевые
Уже веками не впервые
Надоедают нам сполна».

14
Отстрельнул звук во все концы
На эту площадь, и купцы
Промеж собой переглянулись,
И, не смотря на шорох улиц,
Что межевался на краю
Домов застроенных и зданий,
Под вечерком подняли ранним
Повыше голову свою.
Был рынок думой окружён,
Как стратегическая ставка…
Тяжёлый меч из-под прилавка
Достал в тот миг и Сорион.

15
«Ну, если жалованье мне
Такое будет же вдвойне,
Как ты сейчас в карман подкинул,
То и восточную вражину
Готов, как раньше, я рубить!» —
Проговорил он бодрым тоном
И по своим стальным законам
Продолжил меч в руке крутить.
Он, как и прежде, ловок был
С железом злой народной розни
И, не смотря на возраст поздний,
Его по-воински любил.

16
Тот человек, ещё разок
Со стороны взглянул, клинок
Свой, только купленный, подбросив
Перед собой, и в стойкой позе
Отправил взор на створ ворот,
Произнеся: «А как же ваша
Большая честь, что денег краше
На фоне воинских хлопот?!».
Он дальше к выходу шаги
Свои размеренно продолжил;
За ним дворец как будто ожил
На фоне снов, что далеки.

17
Ушёл он полностью к вратам,
И непоспешно скрылся там,
Оставив люд сидеть торговый;
Купец Осип же глянул снова
На небо гордо и сказал:
«Прав незнакомец! Честь солдата
Перед народом краше злата
И выше всяческих похвал…».
И Сорион сначала в стол
Направил взгляд, потом же тоже
На небеса, что помоложе
Его седин, и взор подвёл…

01
Подходит к города лицу
Тень крыш высоких и дворцу
Уже и солнечного диска
Не видно полностью; без писка
Уходит день за камень стен.
И все полуденные встречи
Собой окутывает вечер,
Не ожидая перемен.
Но городской большой простор
Не опустел никак от люда,
Передвигается повсюду
И разговоров дружный хор.

02
Здесь приютившийся народ
Не замечает всех невзгод
Над городским большим плацдармом,
Куда спокойствие за даром
Стекает солнечным ручьём.
Любой заядлый обыватель —
Что продавец, что покупатель
Живёт, мечтая о своём.
И светит каждому мечта
С небес заоблачных и синих
И с куполов, где свет отныне
Сползает плавно, как с моста.

03
Ушла живучая жара,
Стояла с самого утра
Что в нимбах золота весенних,
И разметал вечерний веник
Глухую надобность её.
И под обыденность торговцы,
Как нагулявшиеся овцы,
Задали цель в своё жильё.
Они, в торговлю погрузясь,
Сидят до вечера обычно,
Но под жарою непривычно
Весь день сидеть, не торопясь.

04
Засобирались все друзья
В свои уютные края.
Немного проданного было
Сегодня ими, хоть и мило
Разжился воин Сорион
Двумя монетами златыми;
Неаккуратно тряс же ими
В своём мешке халатном он.
Сложил и Дольций ткани в стол,
Что лишь продал частично утром;
Осип же глиняную утварь
Убрал в сундук и отошёл.