Рита Патраш - Город нежных пингвинов. Стихи, верлибры

а по радио всё передают и передают блюзы-угрозы с мокрым снегом бенвенуто выходит

смотрит вокруг

наспех собраны и кое-как впихнуты в вокруг предметы бытия стальная арфа подъемного крана синевата от высоты

дома как футляры выросших скрипок

фабричная труба – гибрид гобоя и отбойного молотка пейзаж-цыганский оркестр наяривает какофонию весны

глядит бенвенуто на это всё и чувствует как у него отрастает очаровательный орган специально приспособленный для меланхолии раздражения брюзжания

мизантропии и энтропии умопомрачения бесплодных мечтаний.

без этого специального органа вы в петербурге долго не протянете

на этой мысли бенвенуто подскальзывается лежит беспомощный как рояль

сырой мясной ветер швыряет к его ногам крик чайки

будто электронное хайку

ты сказала я тебя больше не люблю я сказал окей какие проблемы

и голуби пролетели над нами

как страницы вырванные из петрарки

продавец цветов у метро похожий на сорокалетний рояль

прокуренными клавишами зубов разгрызает слова крокусы и астры

ветер швыряет под ноги жителям коммунальных квартир почту полную тревожных

сводок о дождях-хлопотах и переездах

вы замечали что осенью всё обращается вспять

из колебательной летней венеции в твёрдую зимнюю тверь приземистую будто город присел на корточки?

и некто по имени () невыспавшийся и печальный такой будто проглотил на завтрак гобой (его слишком часто учили жить

и никто не учил стареть)

берёт газету пахнущую мокрой собакой перекатывает во рту шершавое слово варшава воспоминанье-мечтанье о празднике который всегда и идёт на набережную

целоваться с сфинксами

не бойся мой ()

это как смена времени года

но ты останешься маленьким навсегда маленьким там в глубине сумеречного осеннего материка спрятан тайный Васильевский остров

я бы хотел сейчас уметь вытащить из рукава индию и сказать отдыхай бро у нас ещё полно времени

но в карманах у меня только потери

и каждая потеря как одиссея и илиада как и всякий на этой земле я немой гомер чертовски уставший от своих поэм

в феврале

как в торжественном космическом корабле величественно вращающемся как белое веретено

от снега появляется ощущение невесомости и вверхтормашковости невинности советского космонавта

(чьё душевное равновесие устойчиво как неваляшка

и чья улыбка после смерти обязательно станет подсолнухом) и всесильной самоуверенности молодого брюсвиллиса стоящего голыми кровавыми пятками на снегу

февраль возвращает вот это всё растраченное незаметно

в так называемой борьбе за выживание но только на семь секунд

в уголке левого глаза

едва успела расцвести незабудка

через некоторое время это станет типа легендой той самой историей

которую рассказываешь друзьям или прекрасной незнакомке

(с целью естественно увлечь в постель)

блестя глазами и лукаво улыбаясь на ходу сочиняя смачные детали (правде сложно верить)

но одну вещь ты оставишь себе как самый скупой скупец

как ты курил на виду у луны

и снега пели тебе белую индейскую песню отборные злейшие будтококаиновые снега

словно ты самый весёлый самый удачливый самый бесстрашный наркобарон печалей и страхов

ребе йосеф

твое лицо похоже на хлопотливую босоногую птицу которая греется в бороде

твоя память переполнена как ноев ковчег

ты умеешь давить из книг красное вельветовое вино шалом ребе йосиф

стаканы готовы к отплытию

а наши разочарования прекрасны как виниловые пластинки

нет господа

нет никакой венеции и парижа нет

и даже кемера с магазинчиком под удивительным но закономерным для турции названием ural тоже нет

есть вот это отсутствие неба

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.