Жорж Дмитриев - НЮ – комментарий к фотографии. СТИХИ. КНИГА №2

Ню как жанр фотографии
и поэтического осмысления

НЮ это попытка привлечь внимание
зрителя и поэтического осмысления
чем-то более глубоким,
более глобальным,
чем какие-то конкретные частности
и детали человеческого тела.

Это как в вине:
знатоки ценят вино не за количество градусов,
а за его букет,
нюансы аромата,
послевкусие.

Заметим, что Порнография
не имеет отношения
ни к красоте,
ни к гармонии,
ни к искусству,
ни к чему-либо художественному.
Это просто способ влияния на рефлексы людей.

Кто-то когда-то сказал,
что голые – это в бане.
А в искусстве – обнажённые.

Давайте просто назовем это
«восхищением красотой и гармонией».
…

Телесная ромашка
Она так быстро расцвела,
расправив лепестки,
поляну всю собой закрыла
и хрупкий, тонкий
стебелек мне предъявила.

Я не могу её сорвать —
она собою многолика
и 19 лепестков в природе
раньше не бывало…
и каждый лепесток – судьба.

Она красива, необычна!
Кому из них могу я быть любим?..
Расскажет мне
лишь тонкая рябина
когда колени её нежно обниму…

Непорочная

Как будто сняли девушку с креста,
распятую за прегрешения
перед собой
в желаниях интимных.
Художник светотень бросал
на образ юной леди
и заострял внимание на скрытый
в глубине глаз её порок несбывшихся желаний…

Что непорочным может быть
в натуре этой и как невестку примет мать,
коль сын у проститутки взял урок
от непорочного зачатья?!

Обходи

Чтоб душу оградить от лишних мук…
Не забывай – зачем ты здесь
и кто ты…
Идя по жизни —
обходи Б. и С.
И не пытайся переспорить идиотов…

Эстафета

Салон авто как будто создан
для показательных уроков
и передачи мастерства
по сексуальному искусству
в поездке дальне
или по вызову в час пик
в задрапированном салоне,
когда партнеров ровно три.
Мать дочь наглядно просвещает
азам услуг для ростовщика,
хозяина дешёвой лавки и, даже,
едва оперившегося маляра.
С открытой дверью и за баранкой,
и в позе мессионерки, а лучше —
сидя на коленях,
спиной к прокуренному рту…
Бояться,
милая, не надо.
За каждый час —
по одной тысячи
и это чистыми,
без удержаний
фискалами родной страны…

Надрыв

Каков надлом! Таков надрыв!
Печали прошлого на слом.
Горит отчаянья порыв:
Каков надрыв! Таков надлом!

Я пепел развею над речкой,
Но всё равно не забуду тебя.
Вернёшься. Ты мой человечек:
Я – это ты, а ты – только лишь я.

Мне ж забывать её не надо,
она исчезнет как захочет
спустить цепного пса обиды
за свои амурные дела.

За промахи хождений ночью
в подсобку «Дикси», к ананисту
и рыжиму идиоту; за порванное платье
туристом из Катара, что даже и не заплатил…

Она давно себе хозяйка
и ложь есть истина её.
Так мать её жизнь оборвала,
плодя детей без отчества отца

и рано, слишком рано,
сиротства учесть их ждала…
Воистину:
Каков надрыв! Таков надлом!

От Инессы Елисеевой

Стреляющий глаз

Нет, хулигана свести с ума
может не только прищуренный глаз!
Сердце любого пронзает взгляд,
впрыскивающий, как кобра,
любовный яд в душу,
не знавшую, что любовь обман
и чума,
лишающая разум…

Впервые

Она ещё ни разу
не позировала голой и чувство,
что от тебя хотят отнять всё то,
что составляет суть твою
и никогда не отделимо,
её удерживало от продолжения.
Но уговоры и,
ненасытно пожирающие твоё тело взоры,
возымели силу и ты… сдалась…

Слетели на пол скромные вериги
и нагота твоя,
как и душа
в миг один
навечно отделились от тела
и воспарили,
а вернее,
рухнули в провал,
возврата из которого не будет…

Меня Вы не любили

Любимая, я Вас люблю
и эта маята
меня лишает сна,
и дни пороходят,
как в угаре.

Пускай Вас выпил кто-то до меня
и вновь терзает кровопивец – так знайте:
я никогда не отступлю и фото Ваше сохраню
в трофейном портсигаре.

Вы скажете: я сумасшедший, зачем я Вам?
Меня любили, любят и теперь все те,
кто знает мой размер колготок и трусов…
А Вы всегда в реальном мире,
где нет и не было того,
что движет нашими мозгами…

Катитесь дальше вниз, мечтайте о блондинке.
Она измучает Вас и будет сниться по ночам,
раздвинув ягодицы… успехов Вам,
мой юный друг… да, и болеть не надо…
30-е сегодня сентября,
рожденная в Санкт-Петербурге…

Венецианская мадонна

К карнавалу всё готово:
Волосы скользят по шее,
как иранские шелка;
Груди белые такие,
что кружится голова
от соблазна впиться в соски
и испить вино до дна;
Платье тёмное с оттенком
расточительнейшей страсти,

если скатится с плеча;
Руки, ноги – всё стремится
к нежной схватки с гондельером,
что катал её вчера.
Площадь Марка обомлела
в тот момент когда она
маску сняла не спеша
и улыбку объявила,
равной коей не найти…

Когда слова совсем излишни
и у красавицы в глазах
предчувствие любовной схватки,
цена которой – минувшие грехи загладить
и у доверия найти подмогу,
тому кто имя твоё на устах не прячет
и ночью сна лишен при мысли о тебе.

Но у тебя иные планы
и время быстро забирает
следы твой красы,
воспетой мастерами кисти
и резца,
ключом скрипичным
и стихом распевным…

Я не завидую тому,
кто назовёт тебя женою.
У многих ты в руках была,
мутила ремесло лихое
и брак – лишь повод тайну сохранять:
игру такую забыть,
увы, с годами невозможно…