Жорж Дмитриев - Лёгкая непрактичность. Стихи и проза

Зачем природа наделили
Его талантом постижения
Красот небесных и земных,
Вне формы суть явлений
Глубинно сердцем принимать?
Восприняв просвещения дар,
Он духом стал недосягаем
Для генерала и царя,
И в рассуждениях свободен,
Чтил совесть, долг и Веру,
Отринув гнусную измену.

Дантеса низость пресекая,
Он честь мундира защитил
И в мыслях ту, что звал Мадонной,
На окровавленном снегу,
Сражённый подлостью её,
Он в чистоту её всё верил.

Она всего лишь для порядка
Надела чёрное сукно
И скорбь её была для формы,
Для облегчения мук его.
Агония сжирала разум
И ту любовь, что в нём жила.

К собраниям книжным взгляд кидая, —
К тем, кто измены не несёт,
Он обращался с требованием Веры
И с просьбой о Любви,
И смерти отдал ум и тело, но Душу,
Душу отдал нам!..

«Зачем ты не была сначала,
Какою стала наконец!
Моей Любви ты знала ль цену?
Ты знала – я тебя не знал…
Горда одной своею красотою,
Ты привлекала взор его,

А для меня…
Была… как счастье Рая,…
Но в нём…
Мне…
Ангел…
Из… ме… н… и… л.»

Я сотворил себе кумира,
Но истина кричит: «Не сотвори!»
Я всех любил и бился без разбора,
Не разобрав: где бело, где черно.
Ты говоришь: «Отрин обиды»,
Ты говоришь: «Красы, ведь, не объемлешь!»
А я хочу влюбляться в красоту,
А я хочу молиться ежечасно
И новым Идолам нести мои мольбы…

Когда дрожащею рукой
Егор Антонович Энгельгардт —
Директор Царскосельского Лицея
Июня 9-го дня 1817 года
Подписывал Свидетельство
Об окончании Лицея
18-летнему Александру Пушкину —
Не мог предвидеть светлый ум,
Что гений юноши воспринял
БЛАГОРОДСТВО,
ЧУВСТВО ДОЛГА и
СОБСТВЕННОГО ДОСТОИНСТВА,
Как ориентиры главные
На жизненном пути,
Что в этот год он станет автором
/С Жуковским вместе/
Величественного гимна Всея Руси —
«Боже, Царя храни»,
Что в «Капитанской дочке»
Он призовёт:
«Береги платье снову,
А честь смолоду» и
Думать о судьбе России,
Отечеству служа во благо.
Что главным станет для него —
Благому просвещению
Границы более отодвинуть
И почитать святыней Крест.
Что лирой звонкой он взойдёт
На пьедестал нерукотворный и
Чувства добрые в сердцах
Он станет пробуждать.
Что в свой жестокий век
Восславит он Свободу
И милость к падшим призовёт.
Что словом Пушкинским
Язык России расцветёт
И каждый сущий в нём народ
Свои истоки обретёт.
Что 100 и 200, 300 лет спустя,
Любим он будет
В каждом Русском доме…
Всё это было,
Это есть и я
Надеюсь, так и будет!

Вновь стою у окна и смотрю на Неву,
На её берега, на подсветку вельможных дворцов.
Игра воды и света,
И над Невой висящие мосты, и
Острый шпиль Адмиралтейства притягивают,
Так много лет мой ненасытный взор.

Каменными, серыми глазами смотрит город на меня и
Входит совсем тихо, просто, без усилий
В открытую его красотам мою душу.
Да, здесь спешить нельзя,
И невозможно разорвать,
Наш диалог с творением Петра.

Однообразная красивость его гранитных берегов, седой
Исаакий, Мраморный дворец и Петропавловская крепость —
Всё скреплено требованием Веры и под надзором Ангела
Александровской колонны
В соседстве трепетном с музеем Эрмитажа,
С его несметными дарами разноязычных гениев искусств.

В пролёты Невского проспекта
Нас мчат крутые иномарки, а
В гавань с моря к нам плывут все флаги мира
С отданием чести ритуала штандарту русскому и
Склянки вторят полуденному залпу со стен,
Одетых камнем самодержавной в царстве Катериной —

Как не любить всё то, что гордо нас являет миру!
Виват! Блистательный Санкт-Петербург!

Дух напряжён, как тетива.
Всё, что реально – нереально.
Непокорённая Нева
Течёт сквозь время,
Мосты вздымая вертикально,
Все флаги мира в гости принимая.

У Петербурга есть другой,
Небесным ангелом хранимый.
Там Пётр железную рукой
Пытает сына – Алексея.
Два города, один – в другом,
Неразделимо кровное единство.
Гранитом стен высоких, крепостных
И каменными львами у
Особняков вельможных слуг
Вознёсся град Петров,
Двойную суть свою
Потомкам сохраняя.

Где наводнений страшных череда
Смыкается требованием Веры и
Стойкостью в блокадные года, и
Жертвенностью павших.
Некрополь царственных особ
Прах сгинувших сегодня принимает.

Столица и город с областной судьбой,
Как отражение истории России,
Даёт нам право осуждать и
Не судимым быть, так как
Дышать, щеколдами дверей звеня,
Научишься лишь в Питере живя!

По слову Твоему мне требуется жить,
Закинув сеть, её наполнить рыбой
И при участии Твоём
Преобразить себя
Твоим благоволением!

Чтоб в золоте и серебре
Я не пренебрёг иными,
Не худшими, а лучшими чертами,
И жизнь моя была освящена
Завета нужными строками!

Ветром форточку открыло и в неё стремглав,
Совершенно необычно, даже как-то нереально,
Две сороки залетели и усевшись на столе,
Дружно, словно по указке, распавлинили хвосты!