Жорж Дмитриев - Лёгкая непрактичность. Стихи и проза

Да, вреден Север для меня
И не люблю холодную я воду.
Ведь наше северное лето —
Карикатура южных зим…
Я с тобой хочу пройти вдоль моря:
Белый парус в хороводе чаек,
Свечи-кипарисы вдоль маршрута,
Запах миндаля, дымок прибрежного мангала,
И гудок весёлого авто…

От Аркадии до Ланжерона
Километров семь пешком.
Хорошо, когда перед закатом,
Солнце зонтики цветные серебрит.
Как приятно нам идти спокойным шагом
И о чём-то тихо говорить…
Друг сердечный, напиши мне слово,
Только слово: «Приезжай!».
Мы пойдём гулять до Ланжерона,
Не рискнув проехать на авто!!!

Вот так бы завалиться невзначай —
Без повода, без глупых объяснений,
И ляпнуть, улыбнувшись: я на чай…
И извиниться, что без приглашений.

Увидеть, как блеснут твои глаза —
Две звездочки-смешинки, что прячутся
Под чёлкой шёлковых волос;
И выйдет муж на наши голоса,

А я с цветами, под шафе, во фраке!
Ну, пусть не фрак, пусть брюки и пиджак
И в той рубашке, что ты мне купила
…(Смотри-ка, милый, как она тебе идёт!).

Мне и минуты было бы вполне
Достаточно, чтоб наглядеться снова
И в памяти своей твой образ обновить.
Исчезнет замешательства игла

И я услышу шепот: ты в своем уме?
– Придумать ничего не мог другого?!
…(И этот миг напомнит мне тебя,
такой, как прежде, мной любимой).

Да, я устал причины сочинять,
На первый взгляд, реально неземные —
Зачем и почему поцеловать
Мне хочется глаза твои и руки дорогие.
Живёт в груди ещё остаток боли…
В конце концов, ты заберешь букет
…(Ты помнишь мой любимый цвет!?),
А то шипы мне пальцы искололи.

Ты не сердись, сейчас уйду,
Скажи ему, что перепутал спьяну
…(Ты знаешь, я же ведь не пью).
И я пойму, что всё в тебе без перемен,

Что время над тобой не властно.
Мне без тебя… да, я тобой дышу!
И не надейся – ждать не перестану!

Dum spiro, spero – лат.
(дум спиро, спэро)
пока дышу, надеюсь (из Овидия).

Он прилетал всегда под Новый год,
А также, по возможности, в июне.
Она из года в год ждала его
И плакала от счастья накануне.
Но этот год закончился почти,
Остыли дни и обтрепались ткани.
Он позвонил: «Мне некогда. Прости», —
И оглушил короткими гудками.
Она старалась не валиться с ног:
Врала, спала и резала салаты,
Потом сама решилась на звонок,
Ответ был нарочито грубым.
С тех пор она забросила дела,
Слабея от воды и хлебных корок…
Но вот однажды утром поняла,
Что он, такой, ей ни на грамм не дорог.
…На тумбе из тарелки шёл дымок,
На завтрак принесли пюре с подливой.
Но он не ел…
Он сделал всё, что мог,
Чтоб женщина его была счастливой.
Он улыбался, песенку мурча,
За стрелкой наблюдал на циферблате…

И бесполезно звать ему врача
Коль отлюбило его сердце.
У жизни есть всему предел:
И долгих лет вялотекущих ожиданий,
И глубины сердечных ран в сей час,
Порвавших его в клочья!

Скрип дверной петли полоснул по сердцу —
Аромат своих духов забрала в дорогу.
Я не строю миражей, что влекут дурманом,
Грёзы правили умом и ушли обманом.

В красоте твоей искал я опору в жизни,
Строил замки на песке —
Боже, как же много их, Летой унесённых!
Явью отрезвлённым быть стал удел для многих.

Маяком служил мне свет, что в конце туннеля,
От улыбки и от глаз, смехом озорённых,
Часто виделось мне то, что считал судьбою:
На друзей себя помножив, быть с тобою рядом!

Скрип дверной петли унёс воздух мнимых замков,
Кто-то смотрит тебе вслед – окрылён надеждой,
Шансов мало у того, кто тебя полюбит,
Счастье строят не в мечтах, а в заботах присных!

Без жажды обладать
Жизнь – пресная отрава.

У жажды обладать предел —
Не мера, а согласие.
Согласие с тем, а следует ли брать то,
Что станет безразличным.

За насыщением приходит отчуждение
И в новой фазе бытия вернуться хочется к началу,
Путь от которого приводит к новому пределу;
Согласие – предвосхищение пределов новой меры!

Как много утекло воды с тех пор,
Шесть Новых и столько же минувших лет,
И только время как незримый вор,
На все вопросы не даёт ответа.
Она лгала себе самой,
Что для нее он стал не дорог,
Потом смеялась над собой,
Но только смех был слишком горек.
Зачем-то в письмах пожелтевших,
Искала нежные слова,
И только в сердце онемевшем,
Жила сплошная мерзлота.
А где то в городе чужом,
Среди снегов и синих елей,
Он вспоминал знакомый дом,
Под завывание метели.
Её зеленые глаза,
Их разговоры поздней ночью,
И невзначай его слеза,
Скатилась, вроде не нарочно.
Он сделал все, что сделать мог,
На прошлом тихо ставя точку,
Но он не знал, что может Бог,
Ведь он давал ему отсрочку.
Он сделать мог её счастливой,
Но… отрекаются любя,
Без объяснений, молчаливо,
Забыв про силу обещаний,
Уходят, в вечность, боль храня…

Вы куда летите белые?
Вы куда летите серые?
От кого хотите спрятаться гуси мои, лебеди?
Вожака спросите лебеди,
Как мне в строй ваш чёткий вклиниться?
Мне судьбой скитаться велено,
И в просторах, пути бескрайнего,
Вместе с вами укрыться хочется.
Убежать от оседлой, скучной данности,
Где обилие лживых слов оттеснило одно, желанное —
Опрокинуло Слово: «ЛЮБОВЬ».
Унесите меня, мои лебеди
Чтоб для всех оказаться найденным.
Да, для всех! И тебя это тоже касается!!!

Два сына выросли большими
Они такие молодые и в чём-то схожи на отца:
Когда у старшего в руках играют инструменты,
У младшего в трудах творятся чудеса.
Заказы выполняет первый точно
И материал ложится, совпадая с чертежом,
А у второго масса конференций
И семинаров в полусотни стран.

И разница в три года от рождения
Не разделяет их между собой —
У каждого есть чувство локтя
И понимание значимости долга

Перед семьёй, друзьями и страной.
Родителям приятно это видеть
И ощущать в делах и разговорах
Внимание от каждого к себе.

Не подводя сегодня жизни прожитой итог,
Мне хочется и сыновьям, и всем,
С кем не готов расстаться,
С холма, с пригорочка, прошедших лет,
Просить любить детей, как деды нас учили.