АНАТОЛИЙ МУЗИС - Происшествия, приключения, фантастика, фронтовые и исторические хроники. Книга 5

А у второго – карабин
Под мышкою, наизготовку.
Во всем решительность видна.
И понял вдруг Андрей неловко:
– Тот, первый, женщина она!
Пахнуло чем-то позабытым.
Романтикой? Домашним бытом?
На трассе как-то недосуг.
Девчат, пожалуй, там с избытком,
А эта – женщина… в лесу.
И тут, второй, ее напарник,
С лица откинул накомарник
И беспричинно громогласно
Сказал, нарушив колдовство:
– Медведь, конечно, зверь опасный,
Но и пуглив…
Ну, вот – и все!
И стих.
Затих.
– Вы далеко? – она спросила.
– Да как сказать… На трассу мне.
Вот тут она и удивила.
– На трассу? Это очень мило.
Она в обратной стороне…
Стоит Андрей оторопев,
А этих разбирает смех.
И сам Андрей, как ни старался,
Не удержался, засмеялся.
И смех, и слезы пополам.
– Куда ж я шел?
– Как видно, к нам.
Легко взмахнула молотком.
– Мы здесь стоим недалеко…
Как в сказках старого расклада
Горит загадочно звезда
Над местом тем, где скрыты клады.
И ищут здесь их неспроста.
У края горного потока
Каркас обтянутый холстом.
Палатка.
Вроде одинока,
А все-таки надежный дом.
В кустах – поменьше,
то – ее.
Совсем не женское житье.
Но в ком живое сердце бьется,
Тому всегда везде простор.
Геологи-первопроходцы
Аборигены здешних гор.
Народ они по виду странный,
Уют не ценят ни на грош.
Живут в тайге как партизаны,
Другого слова не найдешь.

В дыму походного костра
Кружит, танцует мошкара.
И женский голос чары множит,
В душе волненье теребя.
Он и ласкает, и тревожит,
И что-то хочет от тебя.
Ты – гость, тебе подали чаю.
Их дом – твой дом.
Таков закон.
И ты внезапно замечаешь,
Как удивительно кругом.
Зубчато горные вершины
Угрюмо держат ледники.
В низине – дюны, как в пустыне,
И бьют живые родники.
Звезда в ночное небо канет
И рыкнет в темноте медведь…

А на хребте, на Удокане,
Большая, ох, большая медь.
Ее руда лежит пластами,
Запас велик и сорт хорош.
Бери хоть голыми руками.
Да только как ее возьмешь?
В природе мудро все и просто.
В костре мерцают угольки,
А в поднебесье звезды… звезды…
Как в темном поле васильки.
И невесомость в сильном теле,
И чьи-то шорохи во мгле.
Ты будто бы у колыбели
Всего живого на земле.
И чувство радости и силы
вселяет в сердце эта тишь.
Тебя природа сотворила,
Сегодня ты ее творишь.
Дорога?
Будет здесь дорога!
Через болота и снега
Она идет сюда с востока,
Но не дошла еще
пока.
Еще раздвинуть надо горы,
Болота, мари осушить.
Природе надо послужить,
Как эта женщина,
которой
Ты был бы рад стихи сложить.

Заря таранит тьму с востока.
А может, то костров огни?
Сейчас костров на трассе много,
Да что там, не они одни.
И смотрим,
смотрим на восток мы,
Там горы ниже,
реже лес.
Блеснули рельсы у Олекмы
Однако, скоро будут здесь.

А за Олекмой синеглазой
Лежит обширная земля
И в ней несметные запасы
Железа,
золота,
угля.
И мраморы,
и апатиты…
Уже в поселке Нерюнгри
Разрезы угольные вскрыты —
Копни, нагнись и подбери.
Уже японцы согласились
Под этот уголь дать кредит.
И всем понятно, что в России
Кредит и им не повредит.
Дороги там не очень… Север.
Но с внешним миром есть контакт.
От станции Транссиба «Невер»
Ведет туда Якутский тракт.
Пылит, петляет, треплет нервы —
Один-единственный пока.
Там возникает самый первый
Южно-Якутский Т П К.
Пока он только на бумаге.
Пока лишь угольный разрез.
Пока лишь кочки да овраги
И неизвестность: точно ль
здесь?
Да и других вопросов масса,
Но главный – обустройство трассы!
И чтоб решить все «Да» и «Нет»,
На месте, в гуще дел,
в глубинке,
В поселке звонком – Золотинке,
Собрался высший Спецсовет.
Ты был, Андрей, на том Совете
И за него теперь в ответе.
А едешь ты сейчас домой
И чтоб скорее – на попутке.
Шофер – парнишка молодой,
Спешит. В пути вторые сутки.
– Ничто! До Тынды доберусь,
На двое суток завалюсь…
Шуршит под шинами дорога,
Машина стелет пыльный след.
И до хребта уже немного,
А вот и Становой хребет.
Дорога сразу круче стала.
За поворотом поворот.
А справа от дороги – скалы,
А слева – столбиков черед.
Еще чуть-чуть – отступят горы,
А там уже и Тында скоро.
Ты отдохнул бы… Но, увы!
Совет нейдет из головы.
Ты нес к нему свои заботы,
А как пришел, как посмотрел…
В сравнении со стройкой, кто ты?
На стройке столько важных дел.
И то, что для тебя барьеры, —
Такая мелочь, мельче нет.
Сюда собрались инженеры —
«Минстрой», «Минуголь»,
«Минчермет»
И первый секретарь обкома,
И академик из Москвы.
Кто с трассы, те тебе знакомы,
А остальные все – увы!
Так думал ты еще вначале,
Когда повестку зачитали,
Когда в уютном Малом зале
Все сели за большим столом.
А что потом?
Возможно, что ошибся некто,
Не смог все трудности учесть.
Одно, что пишется в проектах,
Другое, что на месте есть.
Но все же! Где же общность темы?
Куда ни кинь – одни проблемы!
И непонятно почему?
Винят энергии нехватку,
И надо ж, кто подумать мог,
Все говорят, что «нет порядка»
И что, мол, «плохо без дорог».
Но что такое бездорожье,
Когда, послушай, что несут —
Кирпич завозят из Заволжья!
И не хватает шпал – в лесу!
С таким порядком странно даже,
Хоть что-нибудь, как ни
«химичь»…
Тут председатель: – Ваше мненье?..
Ты встал, замялся… Вспомнить
страшно.
Начальство все же, как никак.
В руке готовый текст бумажный.
Так по бумаге и дурак…
А зал заполнен голосами
И каждый в зале – о-го-го!
Они прекрасно знают сами,
Что на бумаге у него.
Записку скомкал в кулаке.
– Товарищи! Мы где? В – тайге!
И всем вопросам здесь вопрос:
Как можно действовать вразброс?
Проекты,
планы,
цифры,
факты…
Картина с виду хороша.
Но где же в комплексе душа?
Одни искрящие контакты.
А трасса, забывать не будем,
Не полотно, и не мосты,
Не рельсы, не дома,
а люди.
И к ним решений нет простых.
Не за рубли, не по приказу,
Мы шли на эти рубежи.
Мы здесь не просто строим трассу.
Мы здесь живем и будем жить.
Солдаты стройки мы, и вроде
Немного видно нам в походе,
Но строить надо, наш совет —
С любовью к людям и к природе,
И с перспективой на сто лет…
И вдруг увидел: тихий зал
И множество серьезных глаз.
– Я что-нибудь не так сказал?
– Нет, отчего же? В самый раз!
А в кулуарах встали рядом,
Он и начальник. Тот сказал:
– Шагаешь ты в строю солдатом,
Командуешь, как генерал.
Что говорить, ты «кинул речь»
В один присест.
Как ношу с плечь.
А ведь не слыл ты многословом.