АНАТОЛИЙ МУЗИС - Происшествия, приключения, фантастика, фронтовые и исторические хроники. Книга 5

И вот обратно на разъезд,
Но будто бы в обличье новом.
Колеса крутят километры,
Так, словно их относит ветром.
Автодороги полотно,
Хоть и не ровное оно,
С шуршаньем шин одноголосым
Стремглав несется под колеса.
А справа вдоль дороги скалы
Сплотились черною стеной.
А слева столбики мелькают —
Пунктир белеющий по краю
Предохранительной чертой.
Но вдруг почувствовал Андрей:
Машина все быстрей… быстрей…
Взглянул: водитель молодой

Не совладает сам с собой.
Вцепился пальцами в «баранку»
И мчит вперед, подобно танку.
А взгляд невидящий, пустой.
Хотел Андрей сказать: – Постой!
Сбрось газ! Здесь надо ехать тише…
Но сам себя он не услышал.
Взметнулись столбики, как четки,
Разорванные посередке.
Автомобиль пошел на взлет,
Как самолет…
Такое даже не приснится.
Закрыл глаза…
Открыл глаза.
Молочно-белый свет больницы
И чьи-то темные ресницы,
Глаза в глаза.
А в них слеза.
Глаза, а в них такая боль.
– Ну что ты, милая сестрица!
Ведь я живой. Ну, что с тобой?
Короткий отдых не помеха.
Бывает хуже на войне.
Вот только жаль, что в Тынду
въехал
На «Скорой», а не на коне.
Что смотришь?.. Видно я «красив»?..
А как шофер?..
– Он тоже… Жив…
Андрей не знал, что в этот раз
Его приветил женский глаз.

…Семья! Уют! Большое дело.
Судьбы нежданный поворот.
Ты счастлив. И душой и телом.
И общим делом…
Так-то вот!
Дают вам новую квартиру.
А дом на девять этажей
Красивый, белый,
лучший в мире.
Ты так считаешь вместе с ней.
И ты уже «столичный житель».
Но в глубине души – борьба.
Твое призвание – строитель.
Оседлость не твоя судьба.
– Наташа, милая, прости.
Наш дом, наш быт, наш сон
в пути!
Возможно, это бедность наша.
Куда умней? Куда мудрей?
Когда девчонка, так – Наташа.
А если парень, то – Андрей.
Но так уже устроен мир.
Стоят нахохлясь друг на друга.
– …Пойми! Волконского супруга
За ним поехала в Сибирь!
И что за корысть в той квартире?..
– Ну, да! А мы, что, не в Сибири?
Мы даже дальше… Я не птица,
Чтоб каждую весну гнездиться…
Им быть еще, семейным грозам,
Но эта – первая гроза.
Глядят в упор с немым вопросом
Миндалевидные, со скосом
Неотразимые глаза.

Да! Хороша его Наталья.
Андрей подумал: – Ну и ну!
На стройку ехал в эту даль я,
А выстроил себе жену.
А ей сказал: – Ты не про то.
Причем весна? Причем гнездо?
Пойми. Ведь ты – моя жена,
Делить со мной судьбу должна.
– Так что же? Значит, ты важней?
– Жить надо там, где мы нужней.
– А будет дочка, с нею как?
Ее не запихнешь в рюкзак.
И нет таких законов, чтобы…
– Ты успокойся… погоди…
О сыне разговор особый,
Сначала мне его роди.
– А что же, и рожу как раз.
Ты в этом деле не указ…
В таком бескомпромиссном споре,
Что воду в ступе зря толочь.
Известно: день супругов ссорит,
Зато надежно мирит ночь.
И оказав Андрею милость,
Наташа утором согласилась.
Но ты, Андрей, ведь не простак.
Ты понимаешь: – Дальше, как?
В работе вечно недосуг,
Дом и семья – одни волненья…
И сам себе на удивленье
Подумал, вдруг:
– Конечно, можно жить в палатке,
Класть полотно под колею,
И дело вовсе не в достатке,
Но надо строить и семью.
Все верно – человек не птица.
Пора, пожалуй, угнездиться.
…Что мысль? Мгновенье!
Между тем,
Лазейкой в тесноте отрогов
Ушла вперед твоя дорога,
К объектам новым, в глушь и темь.
Туда, где сложным многогорьем,
Своеобразен и красив,
Между Сибирью и Приморьем
Лежит Буреинский массив.
Там реки в паводок зверея
Выносят камни и песок.
На юго-запад мчит Бурея,
Амгунь – на северо-восток.
А в сердцевине гор – прогал.
И там находится Ургал.
Там дом, жена и мал-сынишка,
Гнездо? Покамест лишь «гнездишко»,
Которым ты пренебрегал.
Уходят в прошлое палатки.
Дороги там, где был «пролаз».
Заметней стали неполадки,
Острее стал хозяйский глаз.
Ну, как тут быть, когда
к досаде,
Вопрос о месте в детском саде
Такой же важности, как ЛЭП.
А стройке ЛЭП сейчас как хлеб.
Еще прибавь к своим заботам:
Ты дома только по субботам.
Но как приятно каждый раз
Пройти походкой молодецкой
По новой улице – Донецкой,
Что строил стройотряд «Донбасс».
И за углом
Увидеть дом.
Тебе не важно,
Что этот дом пятиэтажный,
Что в нем комфортность и уют.
А важно, что тебя там ждут.
Что может быть милей и краше
Счастливых глаз его Наташи.
И тянется к тебе мальчонка,
Такой забавный сорванец.
Хватает бороду ручонкой…
И тут Наташа: – Был отец,
Наведал внука… На оленях.
Он думал, что Ургал – селенье.
– Так что же? Побыл бы хоть день.
– Он говорит: «Помрет олень».
Он говорит: «Олень хромой.
Пусть отвезут меня домой».
– «Пусть отвезут…» Он так сказал?
Андрей поспешно на вокзал.
Девчата там вели побелку,
Пролив белила за углом.
А рядом грохотал на стрелках
Состав нагруженный углем.
А на другом пути сгружали
Для будущих домов детали
И шум стоял, и гром, и крик.
А поодаль сидел старик
На самом краешке перрона.
Согбенный, голова как снег.
В кухлянке летней,
отчужденно,
Сидел один, как прошлый век.
И рядом, как и он, понуро,
Склонив ветвистые рога,
Стояли два оленя,
шкурой
Подрагивая,
хоть без дымокура
Не беспокоила мошка.
Сквозь шум и гам столпотворенья,
Андрей пробрался, наконец,
И, скрыв внезапное волненье,
Промолвил: – Здравствуйте, отец.
Тот посмотрел: – А, это ты?
Он помолчал еще минутку
И раскурил без суеты
Сухую старенькую трубку.
– Зачем пришел?
– Пойдемте к нам.
Опять затяжка.
– Шумно там.
Как в шуме жить? Уходит зверь.
Охота. Рыба. Где теперь?
Была тайга. Тайга – куда?
Теперь дороги, города…
– Да что Вы? Это только малость.
Тайги достаточно осталось.
– Не сбережешь. Ты кто такой?
Начальник? Да?.. Ты молодой…
Он точно из другого века.
«Тайга мой дом… Старуха ждет.
Пускай железная дорога
Меня по рельсам отвезет…».
Но, стоп! Закон тайги и гор:
– Со старшим не вступают в спор.
А тут – родня, как ни на есть,
Далекая, а все же – тесть.
«Железную дорогу» зять
Ему пообещал достать
И мыслями вернулся к Нате.
Отец и дочь.
Крепка их связь.
Она училась в интернате,
Но с прошлым связь не порвалась.
Она владеет в полной силе
Великим Русским Языком,
Но не забыла, как поили
Ее оленьим молоком.
И город ей совсем не страшен.
А тесть… Да пусть он покуражит.
Ну, как же, внук! И назван он
По дедушке – Илларион!
А ведь хотел назвать Ильей.
Да ладно, будет и второй.
Тут остановка не на век же.
Тут важно главный смысл постичь:
Сын – продолжатель рода, Векшин
Илларион Андреевич.
Из БАМовского поколенья…