Наталья Тимофеева - Поэцкая рылика. Стихотворные пародии

Ты, словно светоч мира,
Умищем скор зело,
Щипля перстами лиру,
Метёшь, как помело.

Враги тебя терзают,
У них сознанья нет,
Но ум и твой не знает,
Зачем верзает бред.

Мой собеседник гневный,
Едва ли дашь ответ
Простой и задушевный,
В чём суета сует?

Мне не страшны ни сифилис, ни СПИД,
Они с душой не связаны по жизни.
Когда мой ливер в животе болит,
Душа мне тихо шепчет в укоризне:

«Лечись, балбес!» А я ей: «Как не так!
Ты помолчала б и не дула в ухо!
Мне от тебя лишь дурость и проруха,
Я от рожденья хроник и мудак».

Дурню быть дурнем не в жилу,
Хоть и не купишь ума.
Дурень зайдёт к тебе с тыла,
Словно эпоха сама.

Скуден язык её тощий,
Что упрощён до гвоздя,
Каждый поэтец солощий
Бряцает, небу грозя,

Словом, пером, кулаками,
Удалью дымных пещер…
Тяжко, порой, с дураками,
Мир их заученно-сер.

И на земле без приюта
Легче прожить дураку,
Если не видно кому-то, —
Рот-то его на боку!

Как в небе облако в мае
Пухнет, раздулся дурак.
Счастье, что он не летает,
Лишь развлекает собак.

…Шорох и крик замирают над лесом…
Даже у пчёл есть свои интересы,
В жопу укусит иная лису,
Или усядется в волчьем носу,
Жизнь её тут же подвергнется риску.
Сеяла бабка Агафья редиску,
Выставив вверх трудовой афедрон.
Мимо прошествовал конюх. И он
Вспомнил, как бабку любил беззаветно,
Сплюнул и ей улыбнулся приветно.
Всё же любовь – не редиска с картошкой,
Тут бы и мне посмеяться немножко,
Но не могу. Вспоминаю ежа.
Яблоки нёс он, на иглы нижа,
Да расхватали голодные дети,
Нет у поэта признания в свете…
Ева с Адамом мутили давно,
Но не кончается это кино.
Ёжики, яблоки, мухи и пчёлы,
Мёд и говно, и конец невесёлый…

Мою старательно с детства посуду,
Хвастать при этом успехом не буду.
Шью-зашиваю тупою иголкой
Дырочки, дыры, дырищи и щёлки.

Только скучаю при этом безмерно,
Даже сдают мои рваные нервы,
В счастье билета не купишь и визы…
Голуби вновь обосрали карнизы.

Как дальше жить, если хочется волком
Взвыть у окна? Поломаю иголку,
Выпью чего-то покрепче, чем чаю,
Здравствуй, запой, я уже не скучаю!

Чужую кровь не пью из полых вен,
И не крошу батон на тех, кто в теме.
Так много есть израильских колен,
Что на земле давно смешалось семя,
И не понять, кто умный, кто дурак,
Кто пишет стих, а кто несёт пуржищу,
Поскольку может извращаться всяк,
Кто славы поэтессы втуне ищет.
Я вижу поэтический заглот,
Я обнимаю смелую фемину,
Что пролила на клаву чистый пот, —
Не весь, видать, едва ли половину.
Она по карте вычислила пик
Парнаса и пошла туда без страха,
И мысли след в уме её возник,
Как шум речной в ущелье Карабаха.
Открылся кран, забил струёй фонтан,
Забегало и заметалось Слово…
Кто не был от себя, родного, пьян,
Тот не вкушал блаженства неземного.
А кто к моим сказаньям не готов,
Кто с пародистом здесь ещё не свыкся,
Сушите вёсла. Просто меньше слов.
Или в мозгу смените битый пиксел.

Это ж надо так случиться,
Извернулось бытиё,
Перестало в рёбрах биться
Сердце глупое моё.

Я его и так, и эдак,
Всё одно, – ни бе, ни ме.
Холодею я от бреда,
Что ползёт под кожу мне.

Вот лежу, по грудь засыпан,
Снег не тает на губах.
Музой я вконец запытан,
И Пегас наводит страх.

Эх, дороженька кривая,
Сивка-рифма словно смерть,
Полон мыслями до края,
Не готов я помереть!

Глядь, собака лижет губы,
Сердце торкнулось в груди,
Хоть её намёки грубы,
Всё же вечность впереди.

Оперюсь, начну сначала,
Повлажнеет нёба свод,
Что б там Муза не мычала,
Выйду с рифмами в народ!

Снег валит. И, правды ради,
Я стихии сей под стать.
Чтобы славу мне погладить,
Надо б Музе полизать.

Я вам пропою свой куплет про мочалку,
Ведь я не святая, простите, весталка.
Мочалка моя из загривка коня,
Я с нею без мыла не мылась ни дня.
Читали стишок «Мойдодыр» у Корнея?
А я до сих пор от мочалки хренею.
Посмотришь, иная красива, как я,
А трёшь ею тело, не трёт ни фуя.
Ни кайфа, ни толку, и траты напрасны,
И тело, поверьте, воняет ужасно.
Привычка бывает важнее натуры.
В мочалке бытуют зачатки культуры.
Ты помнишь, читатель, «изделие два»?
Ведь к творчеству, в целом, дорожка крива.
На Баковке знали, – родятся поэты,
Когда разгружается вилами «это».
Да, взять хоть меня, я родилась на свет
И мне как мочалке аналогов нет!