Р. Нигачрок - Песочный век. Сборник

Рука тянется, зависнет, ждет сигнала: тишина,
Так привычка ли толкает, иль душа отсечена
От мгновений озаренья, за спиною свет, и тени
Замелькают и сгустятся, блики крыльев оперенья
И… отброшен лист бумаги недовольною рукой,
Ожиданье утомляет, час проходит, час другой…

Прогуляться по морозцу любо-дорого с утра,
Пап и мам, дедов и бабок подгоняет детвора.
Мам, веди меня на горку, тянет за рука малыш,
Голубиная орава сорвалась с соседних крыш,
Закружилась, заметалась и упала разом в снег,
Где на лавочку присядет беззаботный человек,

Попрошайки нагловато клянчат корм какой-нибудь.
Постою я здесь немного и отправлюсь снова путь
Мимо дома, остановки, мимо грязного забора,
И до рощицы дубовой, не люблю я шумный город…
Полчаса до полуночи, день и я, устали очень,
Но нет сна, зато душа говорить стихами хочет…

Знать не ведал я Гачева,
Современник мне старший,
Взволновал, озадачил,
Что себя я стал спрашивать:
Зря ли с пользой писалось?
Душа болью питалась,

Замыкалась на малом.
В точку круг устремленный
Связи рвал и ломал он,
Как гадает влюбленный,
Любит он, или влюбчив
В ненайденное лучшее.

Гачев – имя условное,
Был бы я восприимчив,
Проявлял бы готовность
Разгадать язык птичий,
Красоту в безобразии
Через смыслы и связи.

Говор, возгласы, хоры,
Имена знаменитых —
Частоколом, забором
Окружают пиита…
Кислорода нехватка
В горах, снег и палатка,

До вершины так близко,
Лишь начать восхожденье,
Знать не знаешь ты риски,
Не изведал падений,
А попал в камнепады,
Ничего уж не надо,

Ни вершин, ни победы,
Уцелеть, сохранится:
«В глушь подальше уеду,
Иль на юг, за границу!..»
Смалодушничал, скажут,
Обзовут трусом даже…

Он философ, эстетик,
Логос, космос России
Видел, слышал в поэте
Прорицанье, мессию,
Его «Русская дума» —
Разных душ-идей сумма.

Город дорог многоярусных сот,
И толпы, и толпы прохожих…
Улица эта куда приведет,
Другая, перпендикулярно похожая?

Можно долго ходить и не встретить,
С кем в юности крепко дружили,
Он будто живет на далекой планете,
Куда дорог еще не проложили…

Веселой бессонницей город больной,
Реклама, кричащая броско,
Снег серый, лед смёрзшийся гной,
А на дорогах солёная крошка.

Окрики злобных и нервных сигналов,
Визг шин, ускорений и торможений,
На перекрестках прохожие вялые,
Смесь серого с пестрым броженье.

Город открытий, и концентрат
Событий, умов притяженье,
Любви и находок, и тяжких утрат,
Струны роковой натяженье…

А здесь, где и снег остается не тронут,
До самой весны белый-белый,
Где я с посохом, или с короной
Мечтаний день в одиночестве целый.

Плотно мелочью трамбую,
Даром дать бы выдумку любую,
Заглушить, что в глуби – ропот,
Лишь бы здесь лились потопы
Речей мелочных ворчаний,
Не прорвалась бы случайно
Откровенность правды-матки,
Век играешь с собой в прядки,
Правду ищешь – лжи боишься!
Волком: воет – вина: рысью
Загрызет, забуду помнить…
Мне покой не нужен в доме,
Как покойник: гроб обитый
На столе… свят, чур, уйди ты!..
Мысль дурная, пахнет серой…
Не прорвись, что – нет, но знаю:
Безнадежность тоски злая,
Суета и… бег на месте,
Мелочь к мелочи и – горка
Из песка, в ней роешь норку
Схорониться-сохраниться,
А душа сорвется птицей
В поднебесье видеть дали
Прошлых дней и прочих далее,
Тесно ей в мирке покоя,
Я вернусь, мол, успокоит,
Мне бы с ней, к земле прижатый
Грузом мелочным и святым
Для простой да жизни милой
До в глуби земли могилы…

Не читать бы, не сравнивать лучше,
Что ты пишешь, что написано ими,
И жестоко бы душу не мучить,
Быть собою, собой же гонимым,
А читать, наслаждаясь стихами,
Как пить мёд ненасытно устами.

Если сложатся строки случайно,
Не себе приписать, отказаться,
Разговор доверительный тайный
Между ними, пусть будет казаться,
Я позволил себе лишь подслушать,
Как в пространстве общаются души.

Молодые мы на фото —
Ах, какое было время!..
Мать в сердцах бралась за ремень,
И драла из нас кого-то…
Подросли – ворчит тревожно:
У детей характер сложный.

Фото тех времен прекрасных
Не смотреть, в шкафу бы прятать,
Там с гитарами ребята
В брюках-клёш, с глазами ясными,
Наших дней и знать не знают,
Их же дни мы вспоминаем.

А девчонки – все красавицы,
Где они теперь?.. Да рядом!..
Фото той смотреть не надо,
До сих пор какая нравится:
Весела, шустра, беспечна…
Вобрала в себя всё вечность.

Свадьба, ах!.. Жених с невестой,
Поцелуй смущенно милый…
Дитя тяжко первого носила…
Подготовить надо место,
И кроватку, и пеленки,
Одеяла, распашонки…

Мы на фото неизменны,
А с годами… боже правый!..
Внуки выросли на славу,
Повезет им непременно,
Если… Деда, баба, сами знаем!..
Фото смотрим – вспоминаем…

Набросятся, боюсь, придется огрызаться,
Пусть лучше так: читают, но молчат…
Без обратной связи приёмник, а не рация,
А то бы с критикой, в ответ бы сгоряча
Наговорил обидного от голоса обиды:
Бой дилетанта с заслуженным – коррида!

И смех, и грех, куда мне, я любитель,
Развил в себе с годами графоманию.
Ха-ха великое, вы скажите, открытие,
И рифма смелая, и тема не обманет:
С банальщины тошнит, рифмованная проза,
Пустышка, не поэт, но с гордо глупой позой.

Нет, до критики такой позорно опуститься,
Кто высоко стоит, под ноги тот не смотрит,
Душа его парит в высокой вдали птицей,
Кого, он не заметит, сшибет на повороте,
Он грезит: в классики записанное имя
Его, и цель высокая влечет неодолимо.

Напросишься, на грубость нарываешься,
Смолчал бы лучше, и смог бы уберечься,
Любитель, тоже мне, поэтом называешься,
Получишь критику дуплетом и картечью!..
О нет! интеллигент, кому и прочее дано,
Тот промолчит, сказав в сердцах: говно!..

Для чистописания тетрадка
Косой расчерчена линейкой,
Писать в ней буквы по порядку
С нажимом перышка в ячейках.

Как ни старался, я не мог
Писать красиво, без помарок,
Так за диктант трояк – итог,
А то и вовсе «кол» да «пара».