Андрей Заленский - Стихотворения разных лет

Я распят на сосне,
я во сне,
пять гвоздей пригвоздили меня к ветвям,
прядь волос,
подчиняясь неверным ветрам,
будит боль беспокойно во мне,
пядь земли,
что в крови у корней,
цирковой присыпает песок,
и висок,
поцелуев твоих не больней,
гладит, огненный в солнце, коры завиток.
Я палим
твоим солнцем российским земля,
как поля
я измучен твоею жарой,
это мой
слезный плач на твоих ветвях
застывает янтарной смолой.
Но лишь ночь,
над равниной лесов
крылья сов
пронесут мой оранжевый крест,
и окрест
тех озер и лугов
кто услышит стенающий треск
– это я,
не пугайся во сне,
это я,
я распят на сосне.

Протягновенье твоих рук
здесь так близко, Полярный Круг
– в моренной россыпи домов,
в валунной глади куполов,
в свинцовых сполохах воды
и в окнах сколами слюды
– везде, во всем твои следы.
Ты ничего не пощадил
– ни плоской тундры площадей,
ни треск распиленных домов,
ни скрежет согнутых углов
– пируй же, Север, свой улов,
пируй, сияньями играй,
но на судьбу не уповай,
как я, как он, мой старый друг,
ведь без судьбы мы как без рук
и как без женских губ мужья…
– Ты видишь, Север, это я,
Я, житель сумрачных столиц,
дождей, каналов, странных лиц,
туманов, мокрых мостовых,
ночей нечерных, постовых,
мостков согбенных, тупиков,
канализации подков,
простертых пред панелью ниц…
Так знай же, Север, я – столиц.
Смотри за мной, лови, беги.
Ты слышишь гулкие шаги?
– Я вышел, начали…

Снова ночь.
Чуть заметно целует волна.
Тишина.
Ветер гонит оранжевый крест,
и окрест
проплывает чужая страна,
приведеньями узнанных мест:
колокольни обрубленной звон,
вонь
истоптанных в кашу дорог,
рог
неполной луны освещает порог
у часовни с разбитым окном,
гном Печерских лесов,
пропитой старикан,
вечно палит седую тайгу,
жгут костры по крутым берегам
рыбаки,
ждут мужей, заблудившихся в чайных,
платки,
ткет дырявое кружево бабка слепая,
чайка кружит у снежной границы припая,
Псков не гнется под кованой сбруей тевтонов,
Китеж вечно всплывает и вечно же тонет,
отражает Ростов предзакатное Неро,
звон венчает Покров с синеглазою Нерлью…

Отвори мне Спас на Крови
куполами в звездное небо,
не таись, не молчи – говори
– был ли я или не был,
был ли снег под ладонями чист,
иней таял как губы в губах,
купола эти звездные чьи?
Или все на верблюжьих горбах
уплыло в минаретную даль,
словно Севера снежистый дар
тем садам, где цветами миндаль?

Говорят, что солнце на Востоке всходит
– у меня оно восходит в щели переулка
и по чердакам еще долго и сонно бродит,
прежде чем сквозь крыши прорваться гулко.
Говорят, что за Весной приходит лето
– у меня за Весной приходят разлуки,
и когда зеленеет кружево веток
размыкаются нежные твои руки.
Говорят, что за несчастьем приходит счастье
– у меня за несчастьем приходит усталость,
разбивает все собранное на части,
просыпает сквозь пальцы все что осталось.
Все что осталось – сквозь пальцы.

1
Дождь тронул город,
ожиданья впереди по крайней мере день.
Петлею захлестнувши ворот,
пора его начать,
пожалуй, с сигареты.

2
Закрыв глаза,
как перепутав стекла,
я погружаюсь снова в странный мир,
где ниточкой разматывая кокон
кружит паук
и ждет гостей:
– позвольте крылышко,
кусочек мягкой ножки,
вот вилочки,
вот для десерта ложки
– он ждет гостей на пир.
Открыв глаза,
как повернув бинокль,
я выплываю —
город тронул дождь,
в пустом саду пруда монокль
морщит дрожь.

3
Горело дерево в саду,
горело дерево, горело,
и листья, медленно и бело,
как перья,
падали к пруду.

4
На бульваре, где «ЛЕТО» 2 2 Кафе «Лето» на бульваре Софьи Перовской, Ленинград.
подойдет алкоголик
и предложит билеты
на кино, «где до колик смеяться охота»
– знаменитейший комик
мой приятель из «ЛЕТА».
Фиолетовый столик
непонятного цвета,
а по столику слоник
между стопками бродит,
достает хоботком
из карманов бутылки,
а потом лепестком
наклоняет затылки…
Те, кто хочет увидеть
начало творенья,
приходите за столик
с бутылкой варенья.
5
Дождь тронул город,
день пришел
в деревьях масляного цвета
в саду,
в бульваре там, где «ЛЕТО»,
один лишь только час прошел.

6
В который раз, в который день,
в который час…
Который
несется разъяренной сворой,
которой лень свернуть,
и для которой, как для меня, проложен путь
до вечера, до страха темноты,
до вечера последней хрипоты,
до вечера с боязнью немоты,
до вечера,
до вечера, где ты.

7
Гроза смела Июль,
очистив пыль от листьев,
и смыла пух,
а я хотел его поджечь.
К тому же спички мокры,
и кончился рабочий день,
и много посторонних глаз косит.
Придется ждать до следующего года,
или в другой умчаться город,
где нет дождя, и пух еще лежит.

8
Налей-ка рюмочку,
хлебнем за простачка
согретого в ладошке коньячка,
и за Алису, что, быть может, Лис,
и за танцовщицу, чья ножка из кулис
– поднимем рюмочку и опрокинем вниз.

9
По крыше дождь шумит приятно,
пройдусь по мокрой до угла,
а после поверну обратно,
к окошку и, глотнув тепла,
нырну в колодец
– звезды рыбой,
червями в вареве кишат…
– Жилец Заленский?
Он ведь выбыл,
а переводы все спешат…
Но если не пойти обратно,
и просто, заказав такси,
поехать к свадьбе,
то приятно там время можно провести
– ходить по крышам, падать в окна,
стрелять из лука в черепа,
бутылки бить, роняя стекла,
и в танце с Дамой делать па,
селедку кушать в майонезе,
кружить соседку в полонезе,
сухим вином в плечо дыша…
По крыше дождь стучит приятно,
гвоздями бьет,
– закрой окошко, мой приятель,
и гномик не придет.

10
Мне было скучно,
неужели ты не слышишь:
мне скучно было, скучно, скучно, скучно, скучно.
И снова дождь, и снова телефон молчащий,
и снова комната как ящик,
набитый с верхом слов гудящих,
и плачущих придавлено у двери,
прищемленных, забытых как поверья.

11
Следы капели на стекле
плыли, теряясь беспокойно,
а в ящичке твой бес, покойный,
свой ежедневный ел эклер.
Дождь тронул город на неделю,
засунул голову в петлю.
Мой бес кричит (мели Емеля):
– Люблю тебя, отстань, люблю.