Леонид Франчевский - Ветер. Сборник верлибров

I

Завтра
Ветер переменится.
Я проснусь на рассвете,
Я услышу зов ветра,
Я шагну в его шквал, —
Он сметет все былое
(Горечь, боль и надежду)…
Не жалея уйду,
Дерзкий; заново ставший,
Брошусь в дождь и туман…

II

Ветер
Приведет меня к морю.
Я увижу город —
И узнаю сразу
Давнее пророчество:
Давний детский сон.
Я увижу в порту
Корабли:
Сильные и мощные,
Стройные и изящные,
(Которым легко плыть по морю),
Но я,
Подойду только
К самому неприметному —
И взойду на него.
III

Тихая церковь.
Усталый священник – с книгой.
Захожу.
– Что нужно?
– Мне сегодня – в море.
– Море – бездна без цели.
– Я привык – без цели,
Так, что самый мираж ее
Меня гонит в бездну.
– В море нужно – силу.
– Мне не нужно силы,
Чтоб остаться с морем:
Мне давно вместо силы —
Отчаянье.
– Ну, а если – смерть…
– Жизнь со смертью – сестры:
Возлюбив одну,
От другой – не скрыться.
– От себя бежишь?
– О! … Себя – обретаю!
– Примешь ли крест?
– Не приму креста:
Осенен им вечно.

IV

Море все искупит:
Вечный путь к горизонту,
Непокорный отблеск
Всех метаний неба, —
Буду служить ему
Болью своею.
Канатами – руки в кровь сотру,
Надорвусь – парусами,
Палубу – горбом надраю:
Лишь бы,
Задыхаясь штормом,
Посекундно хватать глазами,
Там, за гущей серого неба —
Далекую светлую полоску…
Все пройду за это.
Выдержу, выложусь, выжму,
Вытяну, выгребу, выберусь, —
Выживу!
И с криком «Земля»! —
Вновь собою стану.

V

Все это будет лишь начало,
Начало Дел.
А дальше – будет и любовь,
И сила, и полет, и нежность…
Все будет, – да!
Все будет – трудно.
Я обучусь всему, как морю.
Все будет трудно:
Будет – пóлно!
И шаг за шагом
Неначатое – приоткроется,
Несделанное – завершится,
Неприкаянное – уверится…
Все это будет лишь начало,
Начало Дел.
Свидание живых надежд.

VI

Все будет так, я верю.
И разогнется спина,
И расправятся плечи,
И просветлеет взгляд:
Очистится душа.
Все будет так, я знаю, —
Потому что
Все слезы уже выплаканы,
Все молитвы сказаны,
Все родники отравлены,
И время уходит в небытие
Раньше нас.
Сегодня – не существует:
Есть только Вчера…
Но – Завтра!
Завтра —
Ветер переменится.

Дожить бы до завтра…

Вот какое досталось Время!
Его сердце почти замуровано в камне,
Его легкие хрипят железной пылью,
Высох мозг под бременем цитат, —
И пустые… пустые! – глаза…
Ненасытные алчные губы,
Обагренные кровью вчерашних и нынешних жертв;
Руки робота мелких людишек формуют
По подобию точному.

Страшно средь них,
Суетящихся, но никуда не идущих,
Столько знающих, но не творящих – себя:
Потому что есть только одно,
Чего Время – такое – боится,
Что его превращает – в стекло, —
(А, казалось, что проще!) —
Лицо.
Лицо Человека с печатью надежды и боли.
Лицо Человека с глазами, в которых – душа.

Вы, одержимые горячим увлеченьем
И преданные лишь ему,
За ним не замечая истязаний;
Вы, верящие в силу воли —
И силой покоряющие жизнь,
Которая, однако, мстит за это;
Вы, спрятавшиеся в любовь
И видящие в ней единственное счастье;
Вы, божеству холодному молящиеся;
Вы, славящие царствие машин;
Вы, посвятившие себя взращению потомства:
Вы, не сказавшие ни разу в жизни «Нет!» —
Мне жаль вас:
Вы бежите главного.

Вы, сползшие в пучину суеты
И душу растерявшие в заботах,
Погрязшие в реальности слепой;
Вы, разменявшие себя таланты,
Потворствующие толпе;
Вы, столь влюбленные в «искусство» —
И видящие в нем одну лишь мишуру;
Вы, льнущие за помощью к земле:
Вы, отказавшиеся от себя самих, —
Мне жаль вас:
Вы бежите сущего.

Я не судья вам, я такой же человек.
Я знаю: проще жить меж призраков надежды,
Я знаю, – я и сам так жил.
Есть масса способов бежать священной боли,
Есть миллионы самых веских оправданий,
Есть множество испытанных путей.
И все-таки…
Пусть вас не удивит,
Когда я вам на слово не поверю
Или на дело не взгляну.

Вот потому перевелись мужчины:
Ответственность никто не хочет брать
За то, что родились на этот свет,
За высшее свое предназначенье.

Весною ко мне возвращаются
Мои старые призраки:
Видения того, чем я не стал,
И, верно, никогда уже не стану.
Внимая пробудившемуся небу,
Недавно лишь начавшему дышать,
Я тоже воскресаю – к боли.
С первым весенним дождем,
С первыми раскрывшимися листьями,
С первой пролетевшей бабочкой —
Морозный сумрак, сковывавший душу,
Сжимается и тает, оживляя
Потоки спавших – музыки и слов,
Искрящиеся жаждой воплощенья.
Но кровоточащие —
Обреченностью на немоту.

И даже позже,
Когда деревья расцветают,
Пьянящее желанье жить
Мне обжигает кровь и кожу
И раздувает мне мехи в висках…
Как краток миг цветенья…
Всего лишь дни – и я уже смотрю
На белые, живые лепестки,
Разбросанные по асфальту,
И мучаюсь: как пронести в себе
До мая нового —
Их жгучий, терпкий запах,
Дарящий свежесть выжженной душе.
С их смертью возникает Призрак Часа,
И я вступаю в схватку с ним, —
И каждый раз его перебороть
Мне стоит муки и ожесточенья.
Я в этой схватке пробуждаюсь до конца:
Отныне
Так обнаженно, близко бьется сердце,
Что каждая царапина мне – рана,
Что каждый вздох граничит с исступленьем…
Лишь тогда
Я понимаю – медленно и робко,
Что лето выросло во мне.

С началом лета:
С началом яви – после сна,
С началом жажды – после боя
Приходит вожделенье – Быть, —
Обманутое праздником природы,
Но все равно —
Неодолимое в священной простоте,
Как крик
Всего живого, человеческого,
Естественного: должного затем, —
Отказывающегося верить
В клеймо изгойское.
В неправду слов,
В поддельность чувств людских.
Тогда – на краткий миг – я оживаю
И яростно – до осени – дышу…

Но в эти дни,
В еще-начало лета,
Когда закатно увядает
Вернувший мне дыханье май,
Я думаю с тоской,
Что вот, опять не уловил чего-то
В его свободном, девственном расцвете,
Что лето слишком страстно торопил —
И тайну потерял его прихода.
Так, видно, до конца не обрету
Весной – покоя,
Мая – в тишине.