Кирилл Люков - Иероглúфы. Сборник стихов

А потом ещё сотни и сотни
Жизней, границ и лет,
Падений замков песочных,
И войн, и жертв, и бед.

Сотни и сотни строчек,
Тайных знаний шифрованный текст,
Упреждающих букв цепочек,
И избра́нности тяжкий крест.

Чародей, чернокнижник, колдун —
Не взирая на гнев толпы,
Нострадамус, великий вещун,
Сквозь столетия видел ты!

Светает. Розовые тени
Ползут неслышно по стене.
Дневной свет льётся на ступени
И подбирается ко мне.

И этот свет могуч и страшен,
И от него спасенья нет:
Он мне напомнит день вчерашний,
В душе оставив тяжкий след.

Я помню – посох опустился,
Я помню – кровь на рукаве…
Куда-то сын запропастился,
Ивашка, слышь, приди ко мне!

Я помню… Или снова брежу?
То явь была, иль, может, сон?
Ивашка был мне сыном нежным…
Ивашка был… А был ли он?

«Дорогой Сальвадор», – «Ах, ах!»
«Напишите портрет». – «Нет, нет!»
И в глазах сразу страх, страх,
В голове снова бред, бред.

Непослушной рукой кисть
К полотну он подносит вновь.
Красной краской на холст ложись
Из искусанных губ кровь!

Под тяжёлою ношей креста,
Выше, чем солнечный свет, —
Обнажённое тело Христа
Сквозь две тысячи долгих лет.

Доставая до самых звёзд,
Крест громадой по-над миром парит,
За крестом, где распят Христос,
С высоты наблюдает Дали…

«Дорогой Сальвадор», – «Ах, ах!»
«Вы художник большой».
Отчего же в глазах страх, страх,
А в душе снова боль, боль?

Я возьму Верлена с полки
Почитать его верлибры,
Что так зыбки и так ко́лки,
Проникают прямо в фибры.

Этот стих сродни цунами, —
Милый Поль, открой секреты:
Оперируя словами,
Как ты делаешь сонеты?

Ах, Верлен, Поэт поэтов!
Ты король меж всеми нами;
Из цветов и из рассветов
Ты сплетаешь оригами.

Пред твоим великим слогом
Преклоняю я колени.
Перечту Верлена снова
И застыну в восхищении.

Он был гений. Провидец.
Он из жизни сплетал свои строки.
Он как будто был очевидец,
Когда писал про другие эпохи.

«Мучительный дар», дарованный Богом,
Не жалел, раздавая людям.
И всю жизнь был одиноким,
И всю жизнь был нелю́дим.

Слов волшебных властелин,
Он сплетал их в чудесный сонет,
Почитая святое Искусство,

Так он жил и творил.
Он был гений? Нет – просто Поэт, —
Валерий Яковлевич Брюсов.

Я сорвал бы красивый цветок,
Только все уже сорваны Вами.
Волшебно-звенящих, пленительных строк
Владеете Вы цветами.

В своём укромном саду денно и нощно
Взращивали любовно Вы каждый из них,
Чтобы торжественно, чтобы мощно
Звучал потом Ваш великий стих.

Каждому семечку – время своё,
Каждому лепесточку – свой собственный цвет,
Чтобы потом кто-то сказал: «Вот, ё-моё,
Вот – настоящий поэт!»

Вы – настоящий Поэт, Брюсов,
Вы – просто гений двадцатого века, —
Математик, литератор, историк, философ, —
Вы – универсал, – образец человека.

Я тоже пишу стихи – жалкий недомерок,
В своих потугах дотянуться до Вас,
Но что в сравнении с Вашими криптомериями
Моя словесная лебеда?

Я сорвал бы красивый цветок,
Только все уже сорваны Вами.
Волшебно-звенящих, пленительных строк
Владеете Вы цветами.

I
Когда умолкнут все слова,
И сердце биться перестанет,
Навек поникнет голова —
То что́ тогда со мною станет?

Тогда исчезну навсегда?
Тогда останусь я навечно?
Бессмертна ли моя душа?
Иль в этом мире всё конечно?

Вопрос извечный и простой,
Но сложный, как основы мирозданья.
Ответ найдётся ли такой,
Что объяснил бы суть существованья?

Какие ожидают человека муки,
Когда последние затихнут звуки?

II
Когда последние затихнут звуки,
Унося былое вдаль,
Заламывать не стану руки —
Мне прошлого не жаль.

Когда безбрежные просторы
Увижу пред собой,
И чьи-то разговоры
Услышу в час ночной,

Когда узна́ю тайны,
Когда увижу Свет,
Когда почувствую необычайным
Обычнейший рассвет, —

Тогда в единстве с душою мировой
Впервые стану сам собой.

III
Не будет жидкою вода,
Та, что моря переполняла,
Когда я, наконец, услышу «да»,
Когда узна́ю, где начала.

Не будет чёрной пустота,
Что Космосом сейчас зовётся,
Когда я, наконец, услышу «да»,
Когда душа моя проснётся.

Нигде покоя не найду,
Когда навеки успокоюсь,
Когда навеки пропаду,
Когда Вселенной я укроюсь.

Когда-нибудь я всё забуду,
Но уж тогда другим я буду.

IV
Мучительными муки
Уже не будут никогда.
От горя и от скуки
Не останется следа.

Развеются сомненья,
Как дым былых времён.
Исчезнет самомненье
Кичливости имён.

Соединятся руки,
Глаз выдавит слезу,
И злые-злые буки
Останутся внизу.

И, счастьем окрыле́нны, умчимся в вышину,
Мы – пасынки Вселенной, мы у неё в плену.

V
Когда былое всё пройдёт,
И настоящего не станет,
И разум помнить перестанет,
И Млечный Путь, как дым растает,

Сомнения исчезнут навсегда,
И раны кровоточить перестанут.
Быть может, хоть тогда
Пойму, что не был я обманут.

Пойму строение Природы,
Пойму загадку мирозданья,
Пойму, зачем потратил годы
На постиженье тайн я.

Пойму, пусть не сейчас – тогда,
Но лучше поздно, чем никогда.

VI
Манить не будет, что влекло,
Ведь годы не воротишь вспять.
Я пальцами ломал стекло,
И я готов ломать его опять.

Я видел что-то впереди,
Как будто – цель, а так, кто знает?
Уже не тянет к ней идти,
Уже другое что-то ма́нит.

И пусть я – облако, я – пар,
И пусть растаю и развеюсь.
Души негаснущий пожар
Останется, я в нём не разуверюсь.

Исчезнет тело – тело бренно,
Лишь мысль, душа одна нетленна.