Владислав Попов - Незабвенная. Или обреченность на любовь

Она ведь – сердце твое,
И жив ты лишь через Нее.
Забудь все, что раньше знал
И стань музыкой зеркал.

Ты будь словно пруд ночной,
Сиянье прими с луной,
И Ей же его верни,
Когда с Нею вы одни.

Пой, будто пред Богом ты,
Ведь лика его черты
Предстали в красе Ее, —
Раз Бога, так не твое.

Коль надо и боль терпи,
Открытым ей будь в пути.
В окаймленной бронею груди,
Ведь жизни уже не найти.

И нету конца времен
Пред тем, кто в Нее влюблен,
Он песня и музыки нить,
Он то, чем ему надо быть.

Во времена потуг бесплодных
Томленьем был я истощен,
Стремился сделать инородной
Ту силу, коей был пленен.

Я неизменно временами
Все повторял себе одно:
«Любовь прошла». Но лишь словами
Ее не выгнать все равно.

И сила самоубежденья
Терпела крах из раза в раз.
И вновь, охваченный томленьем,
Я представлял одних лишь нас.

Из дня это тянулось в месяц,
Из месяца тянулось в год,
И дальше… будто бесконечность
Открылась, но наоборот.

И силы мерно иссякали,
Мученье забирало их.
И муки выхода искали,
Того, где стон бы их утих.

Один лишь выход оказался, —
Смиренью душу покорить.
Раз невозможно отказаться,
Так и принять судьбу, любить.

Любить сердечно, но несчастно,
Мечты оставив навсегда.
И не надеяться напрасно
На что-то в новые года.

И кару собственного Рока
Я принял, не было иных
Путей, которыми бы мог я
Живым остаться средь живых.

С тех пор лишь временно и тленно
Я забываю, что люблю.
И каждый раз всенепременно
Вновь жизнь любви той отдаю.

Она такою красотой наделена,
Так грациозна, бережно стройна,
Так увлекаема и чувственно нежна,
Как будто для любви лишь рождена.

А я рожден, – не знаю для чего.
Во мне таланта нет ни одного.
Способности, – ко всем видны делам,
Но что в них толку, – я не знаю сам.

Зато когда я с ней, уж все не так:
Бессмыслицы моей рассеян мрак,
Нет знанья, так оно и не к чему,
Неважно мне, что смысла не пойму.

Звук ее речи как живой ручей.
Луны загадка – свет ее очей.
Она сама, – как будто бы весна, —
Во все живое в мире влюблена.

Во мне и голоса то нет, и нет весны,
И ликом я не затмевал луны,
И не сказать, что слишком складен нрав, —
Я б не понравился себе, себя узнав.

Но с ней, – совсем иной в душе мотив:
В ее очах, я будто бы красив,
В ее устах, и сам себе я мил,
Весну я будто в сердце приютил.

Ее улыбка радостью полна,
Ее движенья – мягкая волна,
Она как хмель кружащейся листвы, —
Неуловимы ее чары и сильны.

А мой же смех, – издевки всякой друг,
И невнимателен я к людям, что вокруг,
Необходителен и в чем-то даже груб,
Одно лишь радует, что вроде бы не глуп.

Но с ней мне ум и вовсе ни к чему,
Я чуткостью всегда ее пойму.
И грубость с нежностью становится слита,
И отступает мира суета.

«Так что же ты не с ней?» – звучит вопрос.
Ответ на это очень даже прост:
«Зажечь любовь в ней, – то не власть моя,
Ведь я не Эрот, я – всего лишь я».

Мне в ожиданьи встречи безвреме’нной
Открылся первобытных сил исток.
И жизни полнотою несомненной
Годами встречи ожидать я мог.

И все теченье помыслов и действий, —
Как будто бы прелюдия любви.
И мне чужда рутина благоденствий,
Дороже мне предчувствия мои.

Я будто древа стебель несогбенный,
И корни памяти дают мне жизни сок.
Я им наполнен, – силой несравненной.
Я сам бы столько вынести не смог.

И бесконечность отдаленной встречи
Все длится и томит меня собой.
И никакого нет противоречья,
В том, что я полон силою живой.

Однако в сердце ясным ощущеньем
Пульсирует крадущаяся смерть.
Не в силах жить предельным напряженьем,
Оно в любви готовится сгореть.

Я после этих строк умом спокоен,
Не станет тайной жизни мой исход.
Ведь лучшей участью я буду упокоен,
Иную предпочесть бы я не мог.

Но коль я жив пока, иду своей дорогой,
Еще успею кое-что сказать.
И пусть осталось мне совсем немного,
Сколько осталось, столько буду ждать.

Известно мне, что в мире чудеса
Случаются, хоть может и не с каждым.
Не всякого касались ведь уста,
Что сделали б земное все неважным.

От этих уст к сердечной глубине
Течет поток огня неумолимый.
И хоть не сразу стало ясно мне,
Но я рабом богини стал незримой.

Ее искусство, сила, нежность, пыл
В прикосновеньях губ твоих совпали.
И нечто неземное воплотил
Твой поцелуй, которым мы и стали.

И каждый раз я снова был сражен
Неповторимостью живого поцелуя.
Я был объят им и обворожен…
Ничто с тех пор уж душу не волнует.

Земной мой путь закончился тогда,
Мирское все померкло той весною.
И пусть не быть нам вместе никогда,
Вкус твоих губ останется со мною.

Как жаль мне, что я не художник,
Как жаль, что не могу им быть.
Слова так слабы и ничтожны,
Чтоб облик твой запечатлить.

Поэта навык, – лишь мученье, —
Он немощен пред красотой.
Словами только впечатленья
Поэт несет самим собой.

Как жаль мне, что я и не скульптор,
Как жаль, что не могу им быть.
Я б камень оживил искусством,