Татьяна Гришанова - След бытия твоего…

Боже милостивый, крепкий,
Дай ответ мне, хоть теперь…
Кто расставил сети, сетки
Для немыслимых потерь?

Уходили, уходили…
Уплывали корабли…
Мы ль Россию не любили?
Мы ль её не стерегли?..

Как вершится моей милой,
Моей Родины судьба?
Знать хочу и за могилой…
Снова слышится стрельба…

Уходили, уходили…
Уплывали корабли…
Мы ль Россию не любили?
Мы ль её не стерегли?..

Эх вы, кони мои, вороные!
Унеслись вы в небесную даль.
Эх вы, кони мои, удалые!
Ничего, кроме вас, мне не жаль.

– Вы куда отлетели, печали?
Мне ответа никто не даёт.
Только звёзды ночами сияли,
Да соловушка всё вот поёт.

Отпевает он душу мирскую.
Отпевает и плачет навзрыд.
Отпевает княжну он тверскую.
Нет могилы. Гроб тайно зарыт.

Пусть поёт, надрываясь, соловушка.
Всё, что было, травой порастёт.
И зачем тебе, шея, головушка,
Если снова в траву упадёт?

Эх вы, кони мои, вороные!
Унеслись вы в небесную даль.
Эх вы, кони мои, удалые!
Ничего, кроме вас, мне не жаль.

Царская дорога…
Царский путь… И мгла…
В жизни очень много
Терпим мы от зла.

Господи Иисусе!
Пожалей ты нас,
Яко ты разбойника
На Голгофе спас.

И чтоб в час прощальный
Провожал бы нас
Голосок хрустальный,
Ангелочка глас.

Царская дорога…
Царский путь… И мгла…
В жизни очень много
Терпим мы от зла.

Господи Иисусе!
Пожалей ты нас,
Яко ты разбойника
На Голгофе спас.

Подвал и расстрел… Без свидетелей чтобы…
Но знает Россия, и помнит земля…
Приказ от Антихриста… Тот секретный. Особый…
И как перед смертью молилась святая семья…

Как убивали тебя, мой Алёша,
Я и представить себе не могу.
И потому с каждым днём всё дороже
Мысль, что молитвой тебе помогу.

Но можно ль молиться за душу святого?
Можно ль оплакивать святость твою?
Слова евангельского не сыскать мне такого,
Чтобы мой плач был услышан в Раю.

Мой мальчик благой, царевич Алёша,
Как страшно было тебе умирать…
Как детскую душу твою искорёжа,
Штыками убийцы шли добивать.

Мне покачать бы тебя в колыбели,
Чтобы совсем не болела душа…
Я призвала бы древние ели
Сказывать сказки тебе до утра.

Ох, бесконечно любимый ребёнок,
Сердце своё отдала б за тебя.
Марина звала тебя – царскосельский ягнёнок,
А я называю – родное дитя.

А совесть ныне не в чести.
Кричат: «Забыть и выбросить на свалку!..»
А как, скажите, крест свой русский донести,
Забыть про Поле Куликово и про Калку?

Ещё скажи, любезный человек,
Обряженный в заморские одежды,
За океаном думаешь прове́сть свой сладкий век?
И где России честь, и где её надежды?

Она безмолвно будет ждать тебя,
И косточки по Родине восплачут…
Как опоили тебя ядом забытья,
Коль кровушка родная ничего не значит…

Там, за Су́лою-рекою,
Кони ржали, кони ржут…
Там, за Сулою-рекою,
До сих пор – рассвета ждут.

Там, за Сулою-рекою,
Наши ратники стоят.
Там, за Сулою-рекою,
Наши ратники не спят.

Все живые. Все живые.
До сих пор – на смерть стоят.
Наши вои-богатыри
Там границы сторожат.

Там, за Сулою-рекою,
Воевала наша Русь.
Там, за Сулою-рекою,
Мгла ночная. Где ты, Русь?

И последнее дыхание:
– Матушка, ты жди, вернусь!
И последнее желание:
– Ты живи, живи, о Русь!..

…Спит Россия и не слышит
Вздоха-клика тех полков.
Спит Россия, еле дышит
Смрадом про́житых веков.

Кровью по́литые степи
Призывают нас к себе.
Мы – антихристовы дети —
Мать распяли на кресте.

Ты проснись, проснись, Россия!
Вспомни, кто ты и зачем.
Не на веки ж ты почила?
Время нам проснуться всем!

Земного ужаса кольцо
Сомкнулось здесь, у нас, в России.
И моей Родины лицо
Огнём безбожья осквернили.
Теперь живём, не признавая,
Бессмертный свет своей души.
И моя Родина, слепая,
Бредёт с котомкой по глуши,
По чёрной грязи, бурелому…
Бредёт она во тьму, во тьме
И не найдёт дорогу к дому…
А всё в угоду Сатане.

Всё короче и упрямей расстояния.
И часы бегут, резвы, как иноходцы.
В жалких, слёзных обстояниях
Погибают все первопроходцы.

Наша поступь так отяжелела,
Ноги онемели, будто камни;
И душа у всех только сейчас прозрела,
Дождь кровавый каплет, каплет, каплет.

…Толку нет ни нашим и ни вашим.
Толку нет, – зато поговорили!
Котелок бы нам горячей каши,
Да столовую в стране уже закрыли.

И на Красной площади хромает голубочек.
Он, болезный, хлебных крошек ищет.
Сердце Родины сжимается в комочек:
За воротами разбойный ветер свищет…

Так проходят годы и столетия.
Перемен не ждите. Не бывает!
Вместо слов порою междометия
Хро́мым голубочком в небо возлетают.

Вот и вся история Руси, моей Руси!
Без борьбы мы потеряли государство.
Если не понятно, то у бабушки спроси,
Как в семнадцатом году прос**ли царство…

Как живёшь ты, матушка Россия?
– Ничего, – старушка говорит, —
Мой народ, как травушку, косили…
Но и это нам не повредит.

Нарожают мои бабы понемножечку.
Подрастёт, как травушка, народ.
Каждому я дам в ручонку ложечку,
Так и выправимся потихоньку, вот.

Нам страшиться вовсе не пристало;
Всю историю стращают и страшат.
Только силы аспидовой у них мало,
Потому от зависти визжат.

Говорила так, вздыхая, моя Матерь —
Матушка Россия, Русь моя.
А сама стояла, опершись о паперть.
Ни кровинки не было в лице ея.

Шла бабушка с клюкой,
Искала рублик золотой.
Нашла заржавленную вилку
Да безымянную могилку.

Шёл дед седой с клюкой.
Искал он тот же рублик золотой.
Но рублик не нашёл,
В могилку спать зашёл.