Николай Боровой - Лабиринты судьбы. Сборник стихов 2014—2016 годов

Коли есть он… Подведу

Я итог бурлящим мыслям —

Бог – любовь… сейчас, сейчас…

Вот! Любовь – она есть сила

Созидающая в нас…

Ты как всегда права, подруга!

Твой стиль возвышенней, чем мой,

И мысль ясней… я лишь немного

Рискну продолжить за тобой.

Моих и тени нет сомнений

В том, чем был Рим в реке столетий…

Что лжи кровавой изощренья

Рядились в «божии заветы»,

Что дьявольских страстей обличья

В церковных митрах и тиарах

Кострищ огнем, как день привычным,

Вершили суд свой и расправу…

Что «божьим именем» грешили

На протяжении веков,

Свободу духа им душили,

Крутя распятья для оков.

Мы помним Папу Александра…

Да только одного ль его!

А светлый гений Караваджо —

Как был затравлен, выжит он!!

Все это так. Но в том загадка,

Что среди крови, пыток, лжи,

Любви дарили без остатка

Себя в нем лучшие умы.

Что там, где жгли Джордано Бруно —

На рынке Кампо делла Фьоре —

Писали Галло, Греко, Рубенс,

И рядом, в маленьком соборе,

Шлюх и убийц рисуя лики,

В своем новаторстве отважном

Кляня, дерясь с церковной кликой

Писал панно сам Караваджо.

Творенья гениев великих

Среди застенок и костров,

Грехов святош, средь лжи и пыток

Рождали совесть, труд, любовь.

Таков наш мир, ведь в «римской» власти —

Всей власти дьявольская сущность,

С благочестивой миной страсти,

Святош распутство и преступность.

Тут смысл глубокий проступает…

Мир – как он есть… в нем лишь любовь

Нам о себе напоминает…

Свет льется там, где льется кровь…

Ты пишешь – «если б не творенья…»

Но в этом, друг мой, в этом дело!

Ведь возвышает вдохновенье

Мир, что был создан неумело…

Пусть крови было здесь не меньше,

Вражды… греха… где его нет?

Но очень много в этом месте

Напомнит, что есть Человек.

Тут над историей кровавой,

Над властью догм и прегрешений,

Над фанатизмом клерикалов,

Царит величие свершений

Людского духа, созиданья…

Тут все об этом говорит…

Тут необычно покаянье —

Оно свершает и творит…

А что у нас… средневековье

В людских сердцах, делах, умах…

И в настоящем реки крови —

Не на великих полотнах…

Тут зуб за зуб, за око – око,

Тут мракобесие в умах

Подчас кончается жестоко —

Кровавым следом на ножах

И кем-то, заживо сожженным,

Чтоб веру предков освятить…

Тут нет без ненависти бога,

И святость в том, чтоб отомстить.

Проходишь улицами Рима

Ты потрясенный тем трудом,

Которым дух людской незримо,

Из века в век, за домом дом

Его наполнил… Те, чьи силы,

И труд, и вдохновенья взлеты

Его когда-то возводили,

Тебе нашептывают что-то…

Что ты? Где жизнь твоя, прохожий?

Как ты живешь? Что ты сумел?

Ты день оставив что-то прожил,

Или напрасно он сгорел?

Пред тем, что создано любовью,

И в вечности осталось все ж,

Своей судьбою, жизнью, болью

Ты будто бы ответ несешь.

Толпы безликой страсти гневные —

Вот, что я вижу здесь в окне.

Где тут любовь и вдохновение?

Где Красота? Где Человек?!

Лишь перепрелые святыни

Гноятся ненавистью, злобой…

То муэдзины, то раввины

Гортани рвут, крича о «боге»…

Какой тут Бог?! Тут человека

С огнем и днем не отыскать!

Бог есть любовь, любовь – от века

Нас побуждает созидать.

Не мстить за «веру» и «святыни»,

Не жечь противников огнем,

Но видеть вечность в том, что ныне,

И плодоносить день за днем.

Поэтому то в мире «дольнем» —

Приюте боли и вражды —

Мы близки к богу лишь любовью,

И созиданьем Красоты.

Величье Рима – не на крови…

Труд поколений и веков…

Титаны духа будто в споре

Его создали… из дворцов,

Мостов, скульптур, великих храмов,

Картин, панно… тут длинен счет.

Тут труд велик. Тут гений славу

Принес навечно. Что ж – итог:

Моя подруга дорогая!

Тебе понравится ли, нет —

Приехав в Рим, мы вспоминаем,

Что ты такое, Человек.

Так помни же, моя подруга,

Чтобы не спорили мы вновь —

То, что в себе зовем мы «богом»,

Есть созиданье и любовь.

Пожалуй, нету настроенья…

Я волю дам чужим словам:

«…Всех низких истин мне милее,

Нас возвышающий обман…».

И вот еще – о днях поэта,

Когда он в пошлость погружен:

«…Среди детей ничтожных света,

Быть может всех ничтожней он…»

Быть может, лишь себя придумав