Бахтиёр Ирмухамедов - Избранные нетленки в одном томе

Ты не простила мне того,
Что проиграл я бой толпе
И на слепой войны тропе
Не уничтожил никого.
Ты не простила мне того,
Что в битве с челядью тупой
Я не пожертвовал тобой,
Себя подставив самого.
Ты не простила мне того,
Что самой худшей из подруг
Была ты вырвана из рук
Моих и сердца моего.
Ты не простила мне того,
Что я так много потерял
И так беспомощно рыдал
Во мрак ночей, во мрак всего.
Ты не простила мне того,
Что я не умер от обид,
Когда был дьявольски избит
Изменой духа твоего.
Ты не простила мне того,
Что я воскрес из клеветы,
В то время, как трусливо ты
Чернила друга своего.
Ты не простила мне того,
Что в сердце зла я не коплю
И что по-прежнему люблю
Тебя, создав из ничего.

Ты не смогла во мне убить
Любовь к твоим капризам.
Не разучился я любить
Как сверху, так и снизу.
Перестаралась ты, губя
Высокий мир духовный;
Но я люблю, люблю тебя
В моей тоске греховной.
Ты исчезала на века,
А, может, на эпохи,
Но тень твоя издалека
Мои ловила вздохи.
Ты появлялась, как снега,
Метелила минуты
И мчалась прочь, как от врага,
В чужбинные приюты.
Но не смогла в себе убить,
Как и во мне, истому
Любить, любить, всегда любить
Вот так и по-иному!

Напомни мне, о Муза Плача,
Когда меня найдёт удача,
О чёрных днях моей души —
Эпохи, прожитой в глуши.
Напомни мне во дни успеха,
Когда один в тоске, без смеха
Я жил изгоем и вдали
От всех людей, от всей земли.
Напомни мне Её измену,
Когда в отчаянии вену
Я вскрыл себе, и всуе кровь
Пыталась оправдать любовь.
Напомни мне в салюте славы
Друзей испорченные нравы,
И как я был во всём похож
На беззастенчивую ложь.
Напомни мне, о Муза Плача,
Когда меня найдёт удача,
О том, что глупо ликовать:
Недолго длится благодать.

Моей ли жертвой усомнишься,
Когда вокруг все предают?
Моей ли смертью облачишься,
Идя в слезах в чужой приют?
О Небо! Что творится в мире?!
Душа не близится к душе.
Уж нет души в былом кумире,
И нет души во мне уже.
О мой кумир, моя отрада,
Моя печаль, моя любовь,
Мечты бальзамная услада,
Тебя, мой друг, увижу ль вновь?!
Ни странный лепет уст безумных,
Ни принуждённые мольбы
Не обретают в дебрях шумных
Мирского хлама лик судьбы.
И там, в безрадостном приюте
Чужого смеха, рук чужих,
Ты вспомнишь ли в мгновенной смуте
О наших днях, о нас двоих?
Ничто не в помощь! – Усомнилась
Ты в жертве искренней моей
И самостийно отделилась
От веры чистой прежних дней.

Больно уходит век.
Милая, оглянись.
Разве в одышку бег
Тем, кто стремится ввысь?
Пусть постарели мы,
Но молода душа:
Из непроглядной тьмы —
Проблески шалаша.
Странно уходит век —
Поступью стариков,
Пылью библиотек,
Памятью всех веков.
Нам ли в унынье впасть?
В тесном раю – простор.
Дай же мне впиться всласть
В твой истомлённый взор.
Слёзно уходит век:
Хочется, да не невмочь
Снова испить из рек
Звёзды, луну и ночь.
Милая, улыбнись,
Вновь очаруй меня.
Нас осеняет высь
Ветхим заветом дня.

И день прошёл, и ночь прошла
С тех пор, как молча ты ушла;
Опять, наверное, к нему…
Так тьма извечно входит в тьму.
И год прошёл, и век прошёл…
Как ни искал, я не нашёл
Твоих следов во тьме из тьмы:
И «ты» и «я» – уже не «мы».
И жизнь прошла, и всё прошло…
Увы! нас счастье не нашло.
Печально сердце без ума
И всё, чего коснётся тьма.

Если я тебя увижу в белом сне
В белом платье на снегу иль на коне
Белом, в белых туфельках на белу ногу —
Не проснусь! И будет то в угоду Богу.
Если я тебя увижу в чёрном сне
В чёрном платье траура и в стороне,
Погружённую во тьму сомненьем чёрным —
Не проснусь! И будет то в угоду чёрту.
Если я тебя увижу наяву
В разноцветном одеянье – в синеву
Глаз твоих и в радужность улыбки светлой
Я навек войду, мой друг, бессонным ветром!

Из того, что написалось,
Очень хочется понять:
То не ты ль со мной встречалась
В дни, когда я мог летать?
И не ты ль была мне Музой
В колокольный звон любви?
Если ты – не будь обузой,
Сердце в клочья мне не рви.
Если всё, что написалось,
Нашепталось мне тобой —
Лучше б ты с другим якшалась:
Ну, на кой мне в чувствах сбой?!

Вам не дано, не суждено
Увидеть то, что видит гений:
Он – вечный раб хулы, гонений;
Но он – избранник всё равно!
Он избран Богом, избран небом,
Он избран звёздами, луной,
Звучащей космосом струной,
Полями, ветром, градом, снегом,
Людскою завистью, молвой,
Чтобы открыть глаза немногим,
Чтоб быть мишенью зло-убогим
И поплатиться головой.
И он – избранник – вопреки
Инстинкту самосохраненья,
Идёт путём самосожженья
Во имя вас, его враги.
И он сгорит, как волокно,
В костре бушующем гонений.
Но жизнь прожить, как прожил гений,
Вам не дано, не суждено!

Мне кажется, что рано или поздно
Всё образуется – и новый мир
Фиалково, благоуханно, звёздно
Созвучием, торжественностью лир
Окутает гармонией Природу,
И в душу каждого прольётся свет,
И мы с тобой желанную свободу
Вдруг обретём на много ярких лет.
Мне кажется, что рано или поздно
Настанет день – и станешь ты моей!
И новый мир – прекрасный и бесслёзный —
Нас наградит за муки прежних дней;
И небо ниспошлет благословенье
Преодолевшим горечь и беду
За нашу волю и долготерпенье,
За веру в райское в навязанном аду.
Мне кажется, что рано или поздно
Заслуги всех учтутся и вполне:
Кто нам вредил коварством скрупулезным,
Получат то, что не представить мне.
И день придёт – и мы простим друг другу
Всё худшее, ушедшее от нас,
И бесконечно будем слушать фугу
На новый лад из просветлённых глаз.
Мне кажется…

На обиженных возят воду.
А на брошенном – что?
Я такого не видел сроду,
Чтобы все, а потом – никто.
Прокажённым – далёкий остров.
Ну а выжитому – куда?
Лишь погнулся из нервов остов,
Но сломаться – никогда!
Убиенному – мрак могилы.
А живому – мрак чего?
Пусть избитого не добили,
Только жить ему для кого?!

А в небе голуби летают,
А в небе голуби летят.
А на земле твой друг мечтает,
Мечтает тихо, птицам в лад.
Широкий двор гудит невнятно,
В лапту играет детвора;
На крыше – мальчик, голубятня
И гул широкого двора.
В углу двора в тени каштана
Твой друг задумчивый сидит
И о тебе мечтает тайно,
И тихо, в тон душе твердит:
«Летите, голуби, летите!
Моей голубке донесите,
Как я соскучился по ней
В печали одиноких дней.
Скажите ей: тоскою полон,
Я каждый миг с любимой помню:
Вот здесь, в углу, в густой тени
Мы проводили наши дни;
Как мир прекрасен был и ярок!
Как жизнь писалась без помарок!
И как в один жестокий день
Каштана благостная тень
Не осенила силуэта
Той, от кого я жду привета,
Кого по-прежнему люблю…
Летите, голуби, молю!».
Но двор гудит и поглощает
Слова любви, слова тоски.
А в небе голуби летают,
Людским тревогам не близки.