Бахтиёр Ирмухамедов - Избранные нетленки в одном томе

Я нашёл тебя среди пустыни
Многолюдных гадостей и бед:
Ты справляла дочери крестины,
Я спасался от пустых побед.
Ты была улыбчива в печали
И текла со всеми наравне
В ничего не значащие дали,
И случайно повстречалась мне.
В круговерти серости и буден
Я свои мечты уничтожал
И жалел, что мир так многолюден.
Но тебя случайно повстречал.
И теперь, когда назло порокам
И молве людской, и клевете
Мы уходим в глухоте к пророкам
И к мирским соблазнам в слепоте,
Нам не стоит медлить и смущаться,
И себя в условностях губить:
Коль сумеем с прошлым распрощаться,
Значит, сможем в будущем любить!

Не мой ли сон минувшей ночью
Тебя тревожил и ласкал,
И на сегодня напророчил
Людей язвительный оскал?
Ты не печалься: люди – мелки:
Старайся их не замечать;
Они, как жалостные белки,
Лишь с колесом вольны играть.
Им недоступен пыл высокий,
Им недоступен жар души,
А посему страдать глубоко
Весёлым сердцем не спеши.
Отвергни чёрствых и бездарных,
Дурные мысли отгони
И вдруг словес высокопарных
На почву злых не пророни.
Таких «сегодня» будет много,
Как много будет и «вчера» —
Но ты надейся, недотрога,
На «завтра» – и пройдёт хандра.
И, вопреки порокам мира,
Молву-хулу отбросив прочь,
Я нежным ангелом эфира
В твой сон войду в любую ночь.

Взмахни ветвями, взлети и взвейся,
Любвеобильный печальный клён!
На грусть берёзки ты не надейся:
В неё взаимно дубок влюблён.
Из рощи чуждой лети далёко
Пречудной птицей без головы!
Судьба игрива, судьба жестока —
Спасай полётом мечту листвы.
Лети, несчастный, лети на счастье!
Взмахни ветвями и улетай!
Погода лётна, не жди ненастья.
Как много в небе древесных стай!

Есть высокое чистое чувство,
Выводящее душу в эфир,
Где парят естество и искусство,
Где возвышен таинственный мир;
Там – земное в единстве с небесным;
Там – гармонии царство и блажь;
Там – обычное слито с чудесным
И чудесен обычный мираж;
Там – вневременен, тих и свободен
Вознесённый бессмертием дух;
Он, как истина, гордо природен
И надмирен, как космоса слух;
И душа торжествует в эфире;
И божественна вечная новь;
И от чувства живительно в мире:
Это чувство святое – любовь!

Я ничуть, нисколько не жалею
О твоих изменчивых глазах.
Всё равно я выживу, сумею
Обрести опору в образах.
Всё, что было, было не случайно:
Всё жило велением небес.
Для тебя мои страданья – тайна.
Для меня твоя измена – бес.
Ну и пусть моих врагов насмешки
Камнепадом потчуют меня,
Я уйду медлительно, без спешки,
Твоего не трогая огня.
Ну и пусть, что ты переметнулась
В подлый лагерь мне враждебных сил —
Ты сама так глупо обманулась,
Ты сама…. А сколько я просил:
«Дорогая, выкинь мусор дури
Из своих колеблющихся снов:
На земле никто не видел гурий
И божественных не слышал слов».
Я хотел спасти тебя от краха,
От самой себя тебя спасти,
Но из тьмы неведомого страха
Не смогла себя ты увести.
Пусть напрасны все мои старанья,
Но жалеть о прожитом с тобой
Я не буду. Я люблю страданья:
Только в них мы ценимся судьбой.
В океан церковных песнопений
Я волью бальзам былой любви,
Чтоб для новых выжить вдохновений,
Чтоб не проклинать глаза твои.

Не страдал, не мучился, не плакал.
Всё прошло – как ветер пролетел.
И душа, мой вымышленный сталкер,
Как всегда, осталась не у дел.
Не поёт, не жаждет, не тревожит;
Отхотелось грезить и летать:
Если песню в будущем и сложит,
То стихи не станут ублажать.
И в себя вхожу, как в подземелье —
Беспросветный, но спокойный мрак;
Не забыто прежнее веселье
И забыть не можется никак.
Но зачем, к чему былое помнить?
Всё прошло, и ветер пролетел.
Нечем душу тешить и наполнить.
Ты не трать, Амур, напрасно стрел!

Откуда глаз твоих надрыв? —
Скажи на милость.
А рядом я – едва ли жив,
Питая хилость.
Не от дождя ли пролилась
Вина на плечи?
Ну почему ты отдалась
Случайной встрече?!
Бывают слабости на миг,
А после – слёзы.
Но от позорящих вериг
Спасают розы.
Ты в разноцветном мире роз
Честь не уронишь
И вновь меня полётом грёз
За сердце тронешь.
И вновь ясней твой станет взор,
И дух воспрянет —
И наш позориться позор
Навек устанет.

Стихи не пишутся – стихи рыдаются,
Стихи взрываются, стихи поют;
Когда вулканами вдруг извергаются
Стихией песенной – их признают.
Когда податливой душе не можется,
Когда всё чувственно, когда кипит,
Когда страданием виденья множатся,
Когда безумием живёт пиит —
Тогда порывами стихи рождаются
И прорываются, и без конца
Пространства рифмами все осаждаются,
И всюду видится печать Творца!

А что она пела? Про что она пела?
Кого наповал эта песня свалила?
Страсть побеждает и душу, и тело:
К небу – душа, а для тела – могила.
Зачем она пела? Кому она пела?
Кому повезло быть помянутым песней?
Музыка страсти ко сну подоспела:
Тело – в могиле, душа – в поднебесье.
В слезах она пела! На скорбь она пела!
И песня подобьем была лебединой!
Тихо певицы душа отлетела,
Тело сошло в упокой двуединый.

А ты способен на полёт —
Полёт души твоей никчемной,
Когда от зависти пречёрной
Замуровал её ты в грот?
А ты способен для мечты —
Мечты из детских лет наивных, —
Отрекшись вдруг от меркантильных,
Достичь духовной высоты?
А ты способен на любовь —
Любовь без выгоды и фальши,
Так, как любили люди раньше —
Не превращаясь в зла рабов?
А ты способен…? Что за бред?!
Тебя ли спрашивать о вечном
В твоем иудстве бесконечном
Под звон ворованных монет?!

Настанет срок – и я умолкну,
Избавлю мир от снов своих,
И лишь души моей осколки
Падут туда, где ветер тих.
Избавлю гомон человечий
От новопесенных клише,
От непонятной миру речи
В моей заброшенной душе.
Умолкну я – умолкнет ревность,
И ты, любимая, вздохнёшь,
Блюдя «устойчивую» верность,
К другому скоро ускользнёшь.
И так же будешь жить лукаво —
И предавать, и продавать,
Смертельным норовом удава
На миг избранника терзать.
Умолкну я… но жаль мне звуков,
Мной не услышанных досель
В пустынной песне зноя юга,
Когда на севере – метель!
И жаль мне песенную заметь:
Умолкну я – умолкнет мир.
Умолкну я – умолкнет память,
Как обеззвученный эфир.