Михаил Зайцев - И вчера, и сейчас

Смотрящий в озеро лесное,
Я вижу лес, растущий вниз.
Поляну. Поле овсяное.
Деревьев зубчатый карниз.

И солнце, блещущее ясно.
Себя, смотрящего со дна…
Там все волшебно! Все прекрасно!
Там жизни нет. Вся здесь она!

А мир предельно прост.
Душе близки родные
Стада небесных звезд,
В полях – стада земные.

Вечерний свет потух.
По медленному склону
Ведет стада пастух
К открытому загону.

В ночи стада лежат.
Сны видят золотые.
Все вперемешку спят —
Небесные, земные.

Вода просыпалась с небес
Живительной прохладой.
В лучах вечерних блещут лес
И крынки над оградой.

Чиста, свежа и молода
Вся жизнь земная стала.
Всего упала-то вода.
Но ведь с небес упала!

Пить колодезную воду,
Слушать трав и листьев речь.
И небесную свободу
В сердце радостном стеречь.

Жить в лесу в простой избушке,
Ни о чем не горевать.
Утром ранним на опушке
Ягоду в лукошко рвать.

На закат смотреть, дорогу,
На ручья живую нить.
И учиться понемногу
И читать, и говорить.

Предрассветной ранью
Возле шалаша
Кружит над геранью
Чистая душа.

Чище вздоха мяты,
Трелей соловья…
– Чья ты будешь? Чья ты?
– Все еще твоя!

Есть в запахе вечернего цветка
Печаль и тайна. И, его вдыхая
И к лепесткам губами припадая,
Отметишь вдруг: а жизнь-то коротка.

Но запах сей душе не объяснишь.
И ум пред ним робеет. И в томленье
Вдыхаешь вновь. Всю жизнь его хранишь.
И длишь, и длишь летучее мгновенье.

И, душой в тиши теплея,
С удивлением смотрю,
Как глядит в саду камея
На вечернюю зарю.

А заря глядит на гроздья
Виноградного огня.
Виноград глядит на звезды.
Звезды смотрят на меня.

Сквозь камышовые кусты
Летя на чистую свободу,
Сазаньи чиркают хвосты,
Закатом поджигают воду.

А на зеленом берегу
На фоне пожелтевших пашен
Гадает девочка в кругу
Размельтешившихся ромашек.

В урюпинской шали, бледна,
Была ты, как свет, молода,
И сани летели, и кони.
И наши пылали года,
Как двойка по алгебре в школе.

Под шапками белых берез
С тобой целовались до слез.
И снег был, и кони, и сани.
И крепкий глазастый мороз
Нам души смущал прикасаньем.

Но где это все, и куда
Умчались младые года,
В какие закаты, рассветы?!
…В урюпинской шали, бледна…
Но где ты, но где ты, но где ты?!

О грустное счастье, в бору
Смотреть одному на игру
Узоров на розовом снеге!
…И сани стоят на юру,
И кони застыли в забеге.

Не сомневаюсь
В искренности Вашей!
Скажу и нынче,
Годы отстраня, —
Нет и не будет
Солнечней и краше
Вас,
Не взглянувшей даже на меня!

Веселый ветер треплет волосы,
Свистит в свирельки камыша.
И тишиной реки, и голосом
Любимой счастлива душа.

И это жаркое купание,
И ближе некуда – глаза,
И губ сладчайших лепетание,
И дождь холодный, и гроза!

В легкой майке, босиком,
Я шагаю с туеском
Тропкой невеликой
За земляникой.

Сердце радостное бьется.
И навстречу мне крадется,
Словно кот на лапах,
Земляники запах.

Я-то знаю, что она
В туесок мой влюблена.
Застеснялась вся, зарделась…
Ей к лицу такая спелость!

За ручьем бежит ручей,
Тараторят, споря,
Кто из них светлей, ловчей,
Кто – любимец моря.

А за ними я бегу,
Повторяю им же:
Все понять я не могу,
Кто из вас мне ближе?!

А за мной бежит любовь,
Эхом-смехом льется:
«Мне-то люб из вас любой!»
И – опять смеется.

Смотреть с любовью в небеса
На божью благодать,
Шагать полями и овса
Рукою гладить гладь.
И принимать душою свет,
И видеть далеко.
И по ступенькам зим и лет
Шагать светло, легко.
И восходить на небеса,
И взгляд с них устремлять
На землю, полюшко овса,
На божью благодать.

Чудно в желто-зеленом
Дачно-осеннем раю
Быть молодым, влюбленным
В милую землю свою.

Сердцем без сожаленья
Слышу корней и крон
Легкое удаленье
В неощутимый сон.

Смирно отходит ветка
В зимнее волшебство.
Где-то на уровне света
Чувствую с ней родство.

Вьется вдоль дороги
Тропка, словно жгут.
И по тропке ноги
Радостно идут.

Хоть она длиннее
Большака-пути,
Но по ней милее
Ноженькам идти.

Тупо насупилась птица,
Голову клонит свою.
Что ей, стареющей, снится
В вечнозеленом краю?

Крылья обвисшие тянет
В сторону быстрой реки.
Блекнет бесчувственно память,
Сизо мутнеют зрачки.

Но – за сплошной пеленою
Речка на солнце бурлит,
Вздыбились травы стеною,
Птица над ними летит!

Едва лишь ото льда
Успев освободиться,
Ожившая вода
Торопится умыться.

Купается, шалит.
Вся в брызгах, как в монистах,
На солнце с любопытством,
Как в зеркало, глядит.

Вдруг в порыве ветра
Колыхнутся травы,
Принагнутым верхом
Зашумят дубравы,

Небо почернеет,
Хлынет с неба тень —
Мигом свечереет
Половинный день.

Где-то с треском, сверком
Глухо громыхнет —
Неба черный беркут
Наземь упадет!

Хлещет дождь по травам,
По реке, стерне,
Пашням и дубравам,
Крыше и стене.

Вновь в порыве грозном
Замахнулся… Стих.
Растянулся возле
Чистых ног моих.