Ольга Смелянская - Если молчание золото…

Ты всё твердишь, что время подошло,
Но знаешь точно – счет давно оплачен.
Оставь хотя бы силу горьких слов
Довеском мне, на мизерную сдачу.
Оставь способность веровать в Тебя,
Пусть этой верой я всегда рискую,
Когда, на многоточия дробясь,
Тебя с обидой поминаю всуе.
Я обещаю – без оглядки впредь
Не умолять несбыточного счастья:
Всё то не золото, что, окисляясь в медь,
След оставляет черный на запястье.
Закрой глаза – за горизонт уйду
И там пофилософствую, покуда
Ты снова за немыслимую мзду
Мне не подкинешь призрачного чуда.

Мы с тобою не птицы: зимой не летим на юг,
Есть причины остаться в голодных своих краях.
Ничего, что пугают: мол, глупые, вам – каюк,
Мол, смотрите, проблем не бывает у певчих птах.
Улетают к теплу и прокорму за солнцем вслед,
Возвращаются вслед за светилом весной назад.
Мы киваем согласно, зарывшись в колючий плед,
Не считаем утраты, но прячем свои глаза.
Ну и что из того, что стихами не будешь сыт,
Есть надежда дойти вместе с ними к исходу зим.
Старый боженька тихо смеется себе в усы,
Мы становимся в очередь – выбор теперь за ним.
Ничего, что у бога за пазухой места нет,
Нам, наверное, хватит приюта в его тени.
Есть все шансы в бессмертие свой получить билет —
Он протянет их ворохом, тихо шепнув: «Тяни…»

Мой пульс наполнен битым январём
В смешенье льда и колких откровений.
Я изменяюсь больно, внутривенно.
И новый год как будто отворен,
Осталось только осознать в миру.
Но осознанье выбелено снегом…
Грядущее моё – конструктор «Лего» —
Ещё не знаю что, но соберу.
И пусть в спасенье верится с трудом
У случая лихого на прицеле,
Уверена, что будет панацея,
Хотя, возможно, за секунду до.

Списан из поднебесия самый последний бог.
Шансов на этом свете стало наперечёт.
Если иголка-истина канет однажды в стог —
Тот, с кем пришло спасение, вряд ли ее найдет.
Он так устал от тщетности, боли и нищеты!
Календарями пыльными дышит в своём аду.
Тот, кто возник из пламени, в толще веков остыл.
Знает, живя в смирении, что и за ним придут.
Спички давно закончились, высох последний хлеб.
Талой водой и воздухом долго не будешь жив.
Он превращает солнечный дом свой
в холодный склеп,
Он распускает ангелов и по ночам дрожит.
Завтра наступит, может быть.
Может быть…
может, нет.
Глупо итог творения верой своей венчать.
Тихо уходят ангелы – просто пешком след в след.
Ждущий своё спасение, слышит – уже стучат…

Рвется, где тонко, не шей, бесполезный труд.
Солнечный зайчик не свет, а всего отраженье.
Ты же теперь навсегда нарекаешься Тенью.
Браво забвенью – молчанье завязано в жгут.
Завтра не ждут. Перепродан билет в кино.
Выпит весь чай в полудремной и тихой кофейне.
Вытрави душу соленым своим откровеньем,
Ты же умеешь, тебе это точно дано!
Ночью в окно белой птицей войдет зима,
Дашь доклевать ей себя, ничего, не жалко…
Нам до апреля добраться хоть шатко, хоть валко,
Хоть из-под палки… Ты лишь не сходи с ума…

Храни нас, нелепых, Господи! Просто так…
Смотри – мы беспомощны, словно больные птицы!
Не дай нам разбиться в беспамятстве или спиться.
В открытые двери и окна проник сквозняк,
И тянет тревогой и дымом со всех щелей.
Мы можем вино превращать в неживую воду,