Илья Ицков - Остановиться, оглянуться… (Поэтический дневник)

Я запускал давно бумажный змей,
Он вверх летел и быстро возвращался, —
Так я обычным детством наслаждался,
Лежал, открытый тишине полей.
Кузнечик возле уха стрекотал,
Червяк болтался на сухой делянке.
Я снова к солнцу змея поднимал,
И кровь сочилась из привычной ранки.

И вскачь гурьба летела лошадей,
И ветер обгонял мои желанья,
И ждали мы отчаянных дождей —
Они смывали детства расстоянье
Всего чуть-чуть. Вся жизнь до той поры
И падала, и тотчас же взлетала,
И всё опять как будто исчезало…
В мои послевоенные дворы,

К сараям, где окурки прошлых дней
Раскурят маяту воображений,
Вот снова вверх летит бумажный змей —
Летит моя надежда и спасенье.

Мама, что-то я делал не так
В нашей истории жизни минутной.
Что там сейчас у тебя в облаках,
В притче лоскутной?

Детство моё, где подсолнухи в ряд
С черною меткой;
Ветры по улице Красной летят
Памятью светлой.

Яблони – длинные платья до пят,
Сторож с берданкой.
Годы и станции мимо летят
Дней – полустанков.

Я не обнял тебя поздней порой, —
Не дотянулся.
Ангел, который сегодня со мной,
Мне улыбнулся.

Мне было подарено
Долгое детство,
И мир по соседству,
И я по соседству.
Дворы, что хранили
Вчерашние тайны
Минутой случайной,
Заботой случайной.
Где мамины истины,
Мира добрее, —
Увидеть скорее,
Услышать скорее.
Была мне подарена
Целая вечность,
И века злорадность,
И века беспечность.
Где хаты с домами
Едва уживались —
Кому-то на счастье,
Кому-то на зависть.

Мой двор и несколько семей,
Мой брат, на стульях спящий,
Картина «Сталин». Шум дождей,
И молния таращится.

Горшок в предбаннике. Окно
Вот-вот с петель сорвётся.
И в главной зале домино
На мой удар придётся.

А за окном шумят сады,
И скоро будет лето.
Ещё один глоток воды
Остался до рассвета…

Который год
Сюда я приезжаю.
Вот поворот:
Дома, дома, дома…
И долго, долго
Тянется прямая,
И вот уже
Закончится она.
Как будто рядом
Пробежала юность,
Под горлышко
Знакомый воротник…
Но это лето
Так и не вернулось,
А к осени, увы,
Я не привык.

Совсем ненадолго уеду,
Над Свенской загадкой кружась.
И словно по следу, по следу,
Какая-то вечная связь.

Я был крещён когда-то в Свенском,
И заезжал не каждый год
По той дороге деревенской
До белых стен, а там – приход.

К своим иконам торопился
Под скрип дрожащих половиц,
И день, как чудо, проявился
Глотком из стареньких криниц.

И только взорванные храмы,
Заброшенные алтари,
Как незалеченные раны
Безумием облучены.

И високосная тревога
Отчаянно – в колокола,
И впереди опять дорога,
Что снова в Свенский привела.

А по тропинке – перелески,
Теченье праведной реки,
И снова, снова, снова Свенский,
Где юность кормится с руки.

И всюду звук, и всюду свет,
И всем мирам одно начало,
И ничего в природе нет,
Что бы любовью не дышало.

Алексей Константинович, к Вам приезжаю не часто.
Деревенская церковь, часовня, порог;
Под ветвистыми липами – прошлого праздник,
И петляет, петляет начало дорог.

И возникнут в окошке родные деревни,
И огромное поле мелькнёт при луне;
И Россия подпустит и тут же отвергнет,
Чтобы чем-то особым почудиться мне.

И такие счастливые грянут минуты,
И негромкая осень пройдёт стороной;
И тот маленький храм оживает как будто,
И отчаянный ветер – за нашей спиной.

Алексей Константинович, – лес на пригорке,
И гарцующий конь, и печаль седока;
И рябиновый привкус, от времени горький;
И дорога легка. Как дорога легка…

Однажды Овстуг, так нечаянно —
Из тишины, из облаков,
И рвётся ниточка отчаянно
Твоих веков, моих веков.