Илья Ицков - Остановиться, оглянуться… (Поэтический дневник)

Мы крещены одним рассветом,
Но разной осенью при этом,
Проселочною пылью лет.
И ямб забытого поэта
Настигнет дуновеньем ветра
В жару, где сил как будто нет.

Поддёрнутся литые ставни,
И новый день в миру представлен —
Его рассвет благословил.
Таким он в вечности оставлен,
Чуть-чуть художником исправлен,
Но это чудо – он ведь был.

Каруселит площадь,
Завывает ветер,
Ничего нет проще —
Жить на белом свете.

Ничего сложнее —
Думать, что всё просто.
Ветер всё сильнее
Задувает вёсны.

Высыхают крыши,
От снегов сутулясь,
День проходит, слышу,
В вечности швартуясь.

А потом по небу
Дни придут дождями
И одарят хлебом,
И ещё – стихами.

Каруселит площадь,
Завывает ветер,
Ничего нет проще —
Жить на белом свете.

На Благовещенье – сегодня Благовещенск.
Ветра метут и нет пока тепла.
И был наш мир
Надолго нам завещан,
Но календарь шепнул своё «пора».
То скроется, то воцарит ненастье,
До солнца час,
До праздника чуть-чуть,
И столько возникающих напраслин,
И где она, не найденная суть.
И грянет утро в стылом поднебесье,
Раскидывая вечные крыла;
Я прошепчу тебе: «Христос Воскресе». —
«Воистину» – чтоб ты произнесла.

Забреду за тишиной,
Или попросту – уеду.
Дом над тихою рекой,
Ни тропинки, ни соседа.

Покрывало паутин,
Воздух, как струна, натянут.
Я один, и мир один,
И вот-вот дожди нагрянут.

Окна ставням вопреки,
Аромат печного дыма,
И дыхание строки,
Что течёт неутомимо.

Старый город, дивный сад —
Всё из памяти тревожной.
Ливень столько дней подряд
Высыхает осторожно.

И дорога за спиной
Убывает, убывает…
Забреду за тишиной.
Ночь прошла. Уже светает.

К Чудскому острову прильну.
Провинциальная привычка – всё помнить.
Катер мчит обычный.
Меняю долгую весну
на возвращенье и на встречу,
где я однажды был замечен
у времени в плену.

В том колодце, Где мало воды,
Отражение выпью до дна.
Мир замерзнёт до самой весны,
До однажды забытого сна.
И проснуться как будто хочу,
Обжигаясь водой ледяной,
И в тот самый колодец лечу,
И твоё отраженье – со мной.

И правда, не остановить
Ни дней, ни чисел.
Я так хотел тебя любить,
Но в утро вышел.
Сегодня так легко понять,
Вчера – так трудно.
Мне хочется тебе кричать
В то утро.
Но пристегну ремни,
Ведь жизнь по кругу мчится.
Ты в наше утро загляни —
Со мной проститься.

Издалека, далёко-далека,
Ко мне ты шла
Всего на три мгновенья,
Когда закат выхватывал поленья,
Когда рассвет не прекращал паренья
И на ночлег сходились облака.
Издалека, далёко-далека…

Вечерний храм, Вечерняя любовь…
И время это снова повторится,
Но встретятся, увы,
Другие лица
Других событий и других веков.
И не окликнут, и не позовут, —
Движенья губ останутся немыми.
Какие тайны встречи нам несут,
Любимым оставляя только имя.
И вензелем по краю облаков —
Вечерний храм,
Вечерняя любовь…

И ты была не ты,
И я – совсем не я;
И тихие цветы,
И пришлые друзья.
Тропических дождей
Едва не занесло;
И посреди путей —
Вагончик. Рассвело
Лениво. Впопыхах,
По следу, по судьбе
Гоняет музу страх
По прошлой по тебе.
И страх не оттого,
Что всё исчезло вмиг,
И душу так свело,
Что не услышу крик.
И страх не оттого,
Что птицам не взлететь;
Уйду за час всего, —
Чтобы сказать не сметь.

Хрупкие коридоры
Наших встреч,
Долгие лабиринты
Наших дней,
Как непросто возле твоих
Плеч,
Как божественно возле твоих
Дождей.
Хрупкое продолжение
Твоего дня.
Тихое повторение моих
Шагов.
Вот и не останется
В этой жизни меня,
Только появится молитва
Слов.
Молитвослов.

Белый музей посреди кисловодского лета.
Вот ещё шаг до вершины,
Не боле.
Белый музей, словно птица
На воле.
Мне бы проснуться, да сил
Уже нету.

Гулкий засов, и мы подле
Удачи.
Подле сюжета, тогда ещё тайны.
Мы, одержимые встречей
Случайной.
Нам бы проснуться, да вышло
Иначе.

Вот мы летим от видений
По склонам.
Белым экраном застыла
Эпоха.
Месяц – какая невнятная кроха;
Ты уезжаешь в соседнем вагоне…
Белый музей посреди
Кисловодского
Лета.

Я хотел, чтобы дом, в котором живёшь,
Был хотя бы немного моим.
Я придумал осенний негромкий дождь
И едва просыпался с ним.
Я хотел, чтобы ты спешила ко мне,
Провожая мой день и час.
Колокольчики, брошенные на окне,
Находили музыку в нас.
Находили неслышно, слегка теребя,
Оглушая до боли дней.
Я искал в этой музыке только тебя.
И, увы, затерялся в ней.