Сергей Редков - Эхо вдохновений. книга вторая

Так и проходят наши дни:
Кругом – падения одни
С вершин успехов и побед
На тонкий лёд житейских бед.

Чего же ты хотел, браток?
По сути, жизнь – сплошной каток:
Изведал над коньками власть,
Так будь готов теперь упасть.

Жизнь, что зебра – вся в полоску:
Чёрный – бездна, белый – рай.
То прибавит будням лоска,
То толкнёт на самый край.

Утром – прыгаем от счастья,
Вечером – желаем выть.
Всё сменилось в одночасье!
Что же делать? Как же быть?

Если хочешь отрешиться
От житейской суеты,
Должен в бане ты закрыться —
В царстве пара и воды.

Там, как в жизни: чуть пригреет
Сразу же бросает в лёд.
То душа от зноя млеет,
То её морозцем бьёт.

Веник с кожи выбьет искры,
Капли пота, что хрусталь!
Зазвенит спина, вся в брызгах,
Закалится дух, как сталь.

Пусть судьба, как поле брани,
Чистый дух – не сокрушить!
Люди, приходите в баню,
С «лёгким паром» легче жить.

Пришлось мне прыгнуть в прорубь как-то раз…

Сподвиг меня к тому «духовный гуру» —
Работник бани с крестиком нательным,
Поющий мантры Васудеве Кришне
И льющий в печь березовый настой —
Языческому божеству подарок.

«Ныряй! Да с головой» – сказал он мне:
«Представь, что погружаешься ты в Бога.
Не важно, как его зовут – имен не счесть! —
Ты просто верь и ничего не бойся»

Не бойся!? Я, простите, не пингвин
И мне в обычной жизни ни к чему
Ожоги тела минус третьей степени!
Пытался я сбежать, но… не успел —
Меня столкнули в ледяную воду…

Дыхание… Вы жили без дыхания?
Оно исчезло. Тело растворилось
В квадрате черном Вечного Малевича.
Взорвалось «Я». Бессмертный наблюдатель —
Моя душа – испуганно взирала
На дивный мир, где быть еще мне рано,
И где меня, пока, никто не ждет.
И – слава Богу! Красные насосы
В животное мое всосали воздух.
С дыханием в меня вернулась жизнь,
И я воскрес. Но тело – не вернулось:
Оно знакомилось с промерзшею землею,
Лопаткой пятки разгребая снег
И стеклами зрачков вбирая дали.
А мозг спинной скомандовал: «В парилку!»

И там, калачиком свернувшись поудобней,
Как в материнском теплом животе,
Я грелся, обрастая новой плотью,
Чтоб снова в жизнь войти. И выпить квасу…

А кто сказал, что дважды не рождаются?
– А может быть и трижды?
– Может быть…

Что чувствует снег,
раздавленный пасмурным небом?
Расстрелянный вьюгой,
раскатанный валиком ветра
по мёртвой шершавой земле,
называемой «полем»,
но больше похожей
на брошенный с облака торт
с испорченным кремом,
засохшим цукатом,
и птичкой, свалившейся на бок
в застывший сироп
из грязи столетней,
покрывшейся корочкой льда.

Что чувствует снег,
увязший в морщинах проталин?
Что снится ему в этой белой забытой пустыне?
Какими мечтами бесплодную вечность заполнить?
А после, проснувшись, какое занятье найти?
Молиться морозам? Бояться, как смерти, весны?
И тело терять, растекаясь по чёрным канавам?

Что чувствует раненный снег
на исходе зимы?

Рассеются серые тучи, и ягода солнца
станцует, себя распаляя, на самом высоком,
на самом засыпанном сахарной пудрой сугробе,
и каждый зародыш зелёною ножкой забьётся
в скорлупки семян,
согретых в утробе планеты…

Да так уж ли важно теперь,
что чувствовал тающий снег,
когда напоил он собою цветущую Землю?

Весна… Снега раскисли.
Повсюду грязь и лужи.
Но Март теплом разбужен.
Порхают в небе мысли,

И стал неровен почерк,
И грусть куда-то делась,
А на ветвях пригрелась
Ватага липких почек.

Дрожит листок проросший
В предчувствии цветенья.
А рядом, мрачной тенью,
Свисает лист засохший.

Он помнит осень, зиму,
Грачей, летящих к югу,
Дожди, и злую вьюгу,
Мороз невыносимый.

Он знал, что не сорвётся
В порывах ветра резких,
Он жил мечтою дерзкой —
Увидеть снова солнце!

И вот – весна… Дождался!
Послушен вновь закону,
Слетел бедняга с кроны,
Лицом к земле прижался.

А солнце выше, выше.
А солнце всё теплее.
И плачут, и болеют
Серёжки льда под крышей…

Оптимист:

Если посмотреть весной на солнце
Сквозь хрустальный ледопад сосулек,
Блеск твоей любви увидеть можно
И согреться под лучами счастья!

Если же на небе злые тучи
Омрачить посмеют вешний праздник,
Вспомню твою светлую улыбку
И взлечу на крыльях песни
к звёздам!

Ослеплён твоей красой небесной!
Ослеплён звенящим взрывом страсти!
Ослеплён, отдам тебе я сердце
И верну заветный Рай… на время.

Пессимист:

Если посмотреть весной на солнце
Сквозь хрустальный ледопад сосулек,
Блеск твоей любви увидеть можно
И ослепнуть… А оно мне надо?

Лучше прыгну в батискаф бутылки,
Погружусь в пучину пьяной ночи.
Но и здесь – ты! Блеск твоей помады
Ослепит меня сильнее солнца.

Ослеплён твоей красой небесной,
Ослеплён твоею дьявольской улыбкой,
Ослеплён, продам тебе я душу
И прозрею… где-то через год.

Девушка:

Если посмотреть весной на солнце
Сквозь хрустальный ледопад сосулек,
Мысли лезут: «Сбейте, ведь убьёт же!»
Не осталось мужиков нормальных.

Ах, зачем мне оптимист безумный!
Ах, зачем мне пессимист унылый!
Не нужны мне ваши дифирамбы,
Лучше дом постройте мне просторный.

Эй, куда вы, парни?! Разбежались,
Позабыв любовь, весну, сосульки…
Да, словами дома не построишь,
Буковками счастье не прокормишь.

Да не в кузнице
Наковален звон:
То не молот бьёт,
Не кувалдушка,
То могучие
Парни-соколы
День и ночь растят
Свою силушку.

Разошлися вширь
Богатырские
Спины мощные
Да рельефные.
Рядом девицы,
Раскрасавицы,
Пальцем штангу гнут,
Улыбаются.

От улыбок тех
Парни бедные
Ещё яростней
Себя мучают
И, как львы, рычат
Когда гирею
Вертят над плечом
Стопудовою.

На Земле – потоп!
Не спасёт ковчег:
Залил всё вокруг
Молодецкий пот.
Налились тела,
Словно яблочки.
Виновата в том,
Как всегда – любовь.