Елена Ликанова - Сотворение мира

В одном стакане, как на вулкане,
Мы друг за другом
Бежим по кругу…
Кудрявый пудель – моя собачка,
Что дальше будет? —
Пусти, горячка!
Опять осечка, опять промашка,
О грань рассечься – и вверх тормашкой,
Свистит галёрка, партер рыдает,
Бежит четвёрка по вертикали.
Мелькают ножки, хрустят коленки,
Витые ложки бренчат о стенки…
Мы заигрались, совсем забылись,
Закувыркались, остановились, —
К чему такая нам жизнь стаканья? —
Налей какао – и мы за гранью…
Один другого не заарканил,
Ведь темп канкана не для стакана.

В моей ли горнице светло?
В своей ли горнице сижу?
Кто в ожиданьи тут – не я ль?
В тоске проходит день за днем —
А может, он ушёл к другой,
А может, обо мне забыл? —
А ведь когда-то обещал,
А ведь когда-то предлагал…
И льдом становится вода,
И косяки летят на юг —
И нету ближе никого,
Его никем не заменить,
Я проглядела все глаза,
Ведь он вернуться обещал —
«На затопление», – сказал
И навсегда околдовал…
Но я дождусь его, дождусь,
Придёт сантехников пора,
Вернутся теплые деньки,
И снова зажурчит вода.

Толстушка Ассоль
В дни ожидания
Попутного ветра,
Изрядно замусолив косяк,
Устремилась ввысь, —
Таковы жажда света
И плоды воспитания.
Но поздно…
Красота пейзажа
И скорость ветра
Не помешали её кораблику
Сесть на мель
Там, где кончается вода
И снова, почему-то,
Не начинается.
Можно идти,
Перебирая песок дна ногами,
Но ей хочется летать,
Ведь лицо на фотографии
Постоянно меняет своё выражение…
Она часто болтала
С тем выражением, которое ушло вчера…
Она не любит возвращаться.
Поэтому они больше никогда не встретились,
Даже для того, чтобы попрощаться…
И правильно,
Ведь это проще, чем выпарить из репы соль,
Чтоб ей попасть в энциклопедию,
Да здравствует Ассоль!

Русли, нунки, вукли, кунти,
мунни, укти, суззи, пуспи…
Ты – на гуслях, я – на дудке,
«Мунна пунти» – «жутко грустно».
Мы играем без оглядки
День ли, ночь ли, год ли, сутки,
По дождливой по погодке
Гуслевидную погудку.
То ли всхлипы, то ли вздохи,
Бормотанье где-то в ухе,
Сладко спится под гуслюки
Всем бездомным и убогим,
Притомилися, бедняги,
Всяки-разны, малы-взрослы,
И заснули у дороги,
Пораскинув ноги-руки.
Я подумал на досуге:
«Отчего мы одиноки?
Отчего с собой в разлуке
И в печали и тревоге?»
И от мыслей столь жестоких,
От коварной этой муки
Слёз соленые потоки
Устремились мне на щёки.
И тогда ты мне сказала:
«Не печалься, милый друг мой,
Русли, усли, люли, укки,
Вукли, пунти, мунни, буки».

Я наблюдаю за собой
Из барбарисовых кустов,
Чтобы узнать, кто я такой
И почему же я таков,
И я гуляю по дорожке,
Чтоб отыскать свои следы —
Мои не лапки и не ножки
Ступали здесь на все лады.
Ещё пою я часто хором,
Чтоб различить свой тусклый глас,
«О, не тревожь меня укорой!» —
Старинный городской романс.
Прогулки эти, это пенье,
Вся эта глупая возня —
Всё это только подтвержденье,
Что в этом мире нет меня,
Как существа и как явленья.

Ты ждёшь чего же, моя душа?
Я ль не пригожа, не хороша?
Что в поле ягод, во мне идей:
Китайских пагод, заморских фей,
А ты скучаешь в обиняках,
И всё валяешь ты дурака.
Чего же стоит моя любовь?
Иль в граде стольном нет мужиков,
Что о тебе я задумала,
Что я лелею занудину?
Ждёт королевич, зовёт Кощей —
Захлопну двери, гоню взашей…
А мне и нужен всего пустяк —
Стань моим мужем, Иван-дурак.

С неба падают снежинки,
Начинается зима…
Свет мой белый, мозг мой жидкий,
Муж мой – бравый атаман.
С неба падают снежинки,
Начинается зима,
Как разжатая пружинка
Пляшет горе от ума,
Пляшет горница от печки,
Плачет свечка от огня,
Выхожу я на крылечко —
Птица счастья завтрашнего дня —
В телогрейке, рваных джинсах,
За плечом висит сума…
С неба падает Нижинский —
Начинается зима.

А я взлечу, раскинув руки,
И упаду, ломая ноги.
А ты опять зевнёшь от скуки,
Меня отскрябав от дороги.
А я тогда построю замок,
В ряды укладывая воздух,
И двух зелёных обезьянок
Я подарю тебе, мой козлик.
Ну, а потом пройдусь развязно
По потолку на каблуках
И расскажу тебе о разных
Невероятных пустяках.
Застряв, катаясь на верблюде,
В игольном ушке – вот досада! —
Я нарисую нас на блюде
Под грудой слив и винограда.
Неловкий паж уронит блюдо,
Под пристальным смутившись взглядом,
И ты тогда меня полюбишь
И упадёшь со мною рядом.

Я робко молчу, моё положение зыбко,
Кто-то стрекочет в углу, и он обречён.
Ты мой сверчок, я – твоя канцелярская скрипка,
Я твой постскриптум в этом письме ни о чём.
Ты говоришь, но тебя не задела улыбка,
Тебя не смутила зима, а, может, ты спишь?
День пролетел, ты уходишь в себя, как улитка,
Что ты мне пел? – не вспомнишь и не повторишь.

Лёлику Ивановичу Ку…
Зачем Вы любите швею,
Зачем её боготворите?
И про звезду, и про змею
Зачем Вы с нею говорите?
Зачем Вы гоните меня?
Зачем Вы от меня бежите?
Я не швея, я не змея,
Мой безмятежный небожитель…
Зачем Вы любите швею,
Зачем целуете ей шею?
Я от страданий хорошею,
А Вы… Вы любите швею.