Владимир Кириллов - Конгломерат

Мораль. Когда случается конфуз,
В сторонке лучше помотай себе на ус.

Любовь на огонёк зашла вчера,
Не постучавшись в запертые двери,
Через калитку заднего двора
Да в форточку пролезла еле-еле.
Нет, посидеть бы чинно за столом
И закусить «чем бог послал», от кума,
Позубоскалить час о том, о сём
И разойтись без пыли и без шума.
Она давай качать свои права,
И развалившись в кресле у камина,
В огонь кидать хозяйские дрова
И растирать о подлокотник спину.
Потом ещё полезла в шифоньер
Примерить то, что снова входит в моду,
Бельё с начёсом, скажем, например,
Приятное в холодную погоду.
И вот с ногами забралась в кровать,
А проще, снять ботинки поленившись,
И стала нудно, хрипло ворковать
Про то, «как хороши, как свежи были» вишни.
Хозяин испытал вначале шок —
Любовь за жабры крепко брать умеет —
Затем в себя со временем пришёл

И вытолкал Любовь сквозь запертые двери.

Забралась Вошь в нечесаную шерсть
И чувствует себя, как козлик в огороде.
Здесь можно сладко спать и жирно есть,
А вшивой много ль надо ли природе?!
И так привыкла жить без встрясок и забот,
Что потеряла страх и даже чувство меры.
Что под рукой лежит, уже не лезет в рот,
Ей надо рваться в бой, брать свежие барьеры.
Короче, выползла она на Божий Свет.
А тут её к ногтю, и Вши в помине нету…

А ведь могла прожить ещё немало лет,
Когда прошла бы тяга к знанию и свету!

Вселилась Боль в физическое тело,
И ну его трясти, как яблоню под осень.
Со стороны, кому какое дело?
Ведь Боль сама собой ни пить, ни есть не просит.
А Боль умела делать очень больно
Сосать и жечь, потом давить, колоть и резать.
Терпеть её сквозь зубы, но достойно
Доступно разве тем, кто может мыслить трезво.
Вот так и жили, даже спали вместе,
Делили кров, еду, нехитрые лекарства.
Поддаться первым? Вроде много чести.
А откупиться? Только возвратив полцарства.
Но время лечит. Боль стекла слезою,
Оставив след. Но шрамы красят мужа.
Была бы Воля справиться с бедою.

А Боль? Она теперь в хозяйстве верно служит.

«Пророк, что можешь напророчить
Мне про моё существованье?»
Он долго думал, вздев на небо очи,
Потом промолвил тихо: «До свиданья».
«Тогда скажи, оракул, про Россию,
Что ждёт её в семнадцатом и дале?»
И он ответил: «Будет всё красиво,
Быстрее надо лишь крутить педали».
«А если взять прогноз немного шире,
Куда летит болезная планета?»
«Всё может статься в этом бренном мире».

И я поверил, право, в мудрость эту.

Днём на вёслах вышли в море.
«Море пенилось игриво».
Были в лодке только трое:
Слава, Власть и денег Сила.
Вдруг вокруг вскипели волны,
Солнце спряталось за тучи.
И водой солёной полный
Чёлн взлетал и падал с кручи.
Первой Власть свалилась за борт,
Вал слизнул её, как крошку.
И на дно на радость крабам
Власть пошла, хлебнув немножко.
А второй сломалась Слава,
Со стихией ей не слиться.
Нет на море веток лавра,
Есть один конец – топиться.
Не купить деньгами бурю:
Сила превратилась в Слабость…

А мораль? Все утонули.
Только лодка и осталась.

Так случилось. Может, завтра
Сгинут скопом динозавры.
Не от голода и сплина,
А без видимой причины.
Может, их испепелит,
Прилетевший вдруг болид,
Может, полюс минус-плюс
У планеты вздует флюс,
Или Солнце, обнаглев,
Не пришлёт в достатке грев,
Иль не хватит адаптаций
При отмене гравитаций.
Но придёт последний час —
Динозавры вымрут враз…

Однополый брак, ребята,
Это просто – предоплата.

Все на Земле брататься стали
(Быть может, враждовать устали):
Братались белые и негры,
Братались усташи и венгры,
Братались бритты и германцы,
И с ними прочие засранцы,
Корейцы с двух сторон обнялись,
Взаимно долго извиняясь,
Приветил вдруг еврей араба,
Поляк в пространство сунул краба,
Целует гея натурал
И приглашает на хурал,
На водопое крокодил
Двух гну и зебру пощадил…
Короче, на Земле – Эдем.
И так комфортно стало всем!

Вот только русские опять
Плюют на всех… ни дать ни взять.

Однажды Заяц во хмелю
Стрясти задумал по рублю
Со всех зверей. Вдруг видит Волка.
«Сейчас ему намылю холку».
– Постой, позорный, не беги,
А лучше рубль отстегни,
А коли станешь тормозить,
Научишься по-волчьи выть.
Тут Серый – полная скотина —
Случайно Зайцу лапой двинул,
И лопоухий, свирепея,
Как леопард напал на зверя.
Но нет зубов и нет когтей
У Зайца для таких затей.
В сей схватке было мало толка,
Пришлось ему бежать от Волка.
Пока носились, протрезвел,
Не помнит даже, что хотел,
И чтобы потушить скандал,
Он Волку два рубля отдал.

Вот так за истину в вине
Сам платишь, да ещё – вдвойне.

Пройдоха Кот, попав в пекарню
(Обманом место получил),
Хотя и был рубахой-парнем,
Мышей, конечно, не ловил.
Но, чтобы место удержать
И заслужить любовь и ласку,
Негоже целый день лежать,
Хозяев ублажая сказкой.
Увы, приходится вертеться,
Почти как мухе на стекле,
Ведь есть желудок кроме сердца —
Потребность в пище и тепле.
А здесь кормёжка и кровать —
Ну что желать от жизни можно?!
К тому же просто воровать —
Без фанатизма, осторожно.
Короче, Кот решил шараду,
Мышей стал тайно приводить.
(Бывает на халяву рады
И мы кишку себе набить).
А тут, куда ни кинь, мука,
А если пошустрить, сметана.
Но наша участь нелегка
Без безобидного обмана.
Так Мыши кстати подвернулись,
Их Кот от пуза накормил.
Когда хозяева вернулись,
Как раз последнюю давил.

Вы убедились? Как и встарь
Сегодня не в чести мораль.

В Лесу повадилась Лисица —
До женских дел большая мастерица,
Смущать непорченый народ
(Козла пустили в огород).
То Волка умыкнёт в кусты,
То крутит Кабанам хвосты,
То Зайца за уши и в чащу…
И всё хитрей, коварней, чаще.
Но раз, от страсти вся дрожа,
Случайно села на Ежа.
Вскочив стремительно, визжа,
Раз восемь обогнула Лес,
Покуда Ёж с плутовки слез.
Но срок пришёл, и родились —
Не догадаетесь ни в жизнь:
Волчонок, Зайка, два Ежа,
Гибрид, похожий на Моржа,
Три Поросёнка, Оленёнок
И – человеческий ребёнок.